Дмитрий Вересов - Медный всадник

– Сколько времени уйдет, чтобы наладить питание? – спросил он.

– Зависит от состояния сети! – электрик материализовался из темноты – меланхоличный такой человечек с потертым саквояжем.

И пошел как ни в чем не бывало в темноту, подсвечивая себе фонарем. Наверное, интуитивно угадывал направление. Профессионал. «С другой стороны, – подумал Иволгин, – здесь на нижних ярусах, наверное, такая же планировка, как и наверху».

Иволгин не стал ждать, когда приведут в порядок электричество. Забрал фонарь у кого-то из сопровождающих и смело двинулся вперед по коридору. Электрик исчез из вида, но Вадим был уверен, что тот не пропадет. «И мутанты его не съедят», – подумал он про себя и хихикнул.

Обернувшись, увидел, что остальные все еще толпятся у входа. Он взмахнул фонарем, приглашая за собой – обследовать помещения будет легче вместе, но никто не откликнулся на его приглашение. Вадим пожал плечами. Только несколько минут спустя за его спиной послышались шаги… Это была Ника. Он старался не встречаться с ней в обычное время – не хотел разговоров, а больше всего боялся, что она попытается возобновить их роман. Вадиму это было не нужно. Но сейчас он был рад, что она рядом. Вдвоем будет веселее. У Ники тоже был фонарик – ручка. Света он давал немного – игрушечный фонарик, но все-таки дополнительный источник света.

Свет отражался в матовых стеклах запертых дверей, в мертвых индикаторах разнообразных приборов, которые попадались в комнатах по сторонам от коридора. Некоторые из них были заперты, Вадим вооружился ломиком и без долгих колебаний вскрыл один замок, потом второй. За закрытыми дверьми не было ничего интересного – по крайней мере, на первый взгляд. Какие-то бумаги… Вадим открыл один ящик, – он был не заперт, – достал папку. Он чувствовал, что это не то, что он ищет, но ничего другого пока не попадалось. Надписи на папке были сделаны фиолетовыми чернилами, и бумаги в ней были исписаны такими же чернилами и таким же почерком. Цифры, буквы – это был не шифр, но разобраться в содержании было непросто. Он небрежно засунул бумаги в папку, а папку в ящик и пошел, чувствуя себя все увереннее.

Ника показала ему плитку шоколада.

– Нашла тут, в кабинете! – она зашуршала оберт-кой. – Сейчас продегустируем!

– Товарищ Сизова, попрошу не мародерствовать, – сказал он строго. – А где остальные?

– Не хотят поломать ноги в темноте и вообще……– она неопределенно взмахнула рукой.

– Кстати, насчет ног! – вспомнил Вадим. – Ты поосторожнее тут на каблуках…

Коридоры, кабинеты, лаборатории. Многие двери оказались заперты надежно – здесь ломиком было не обойтись. Пломбы, пломбы… Аппаратура в некоторых местах была демонтирована, на месте остались светлые следы и контакты. Кое-где лежали вещи, забытые владельцами более полувека тому назад.

Словно пробираешься в водолазном костюме по затонувшему судну – и такая же тишина, пыль клубится в свете фонаря. Темно и тихо.

Вадим остановился перед плакатом, висевшим напротив лифта: «Время не ждет!»

Плакатный пролетарий смотрел куда-то вдаль, очевидно, созерцая там достижения коммунизма. А у Иволгина в голове завертелась старая озорная песенка: «Что-то времечко летит, что-то времечко бежит, айя-яй, айя-яй, ну-ка ты ему поддай!»

Ника подхватила его под локоть, пользуясь моментом.

– Давай подождем, пока включат свет! Не пойдем дальше!

Он видел, что она боится, но только помотал головой и двинулся дальше. Он ощутил азарт. Оно и к лучшему, что остальные не пошли с ними. Так спокойнее, за этими молодыми нужен глаз да глаз. «Да, я превращаюсь в старого брюзгу, – подумал Вадим, – но для этого есть основания».

Служебный лифт, к кабинке которого они вышли, конечно, не работал, но рядом была лестница, она вилась вокруг клетки лифта. Спуск по ступеням ада. Нет, это были металлические ступени, которые вились по стенам шахты. Козин, безусловно, преувеличивал – подземная часть бывшего Дворца Советов не была зеркальным отражением наземной, но ярусы подземелий уходили глубоко вниз, и бродить по ним без плана можно было бесконечно долго. Он чувствовал, что его пульс учащается. Воздух был спертый, дышать становилось труднее – вентиляция здесь пока не работала.

– Этак мы в другом полушарии выйдем наружу! – сказал Домовой.

– Ой, как интересно! – пробормотала Ника и тут же продолжила громче: – Не торопись, Вадим, а то я, и правда, упаду.

Эхо гулко разносилось по лестничной шахте.