Борис Руденко - Мертвых не судят

— Я тоже так думаю, — кивнул Крапивин.

— Это люди Беслана? Мстят нам, что ли?

— Нет… тут другое. Серьезнее.

— Куда уж серьезнее, — мрачно усмехнулся Быков.

— Емельянова убили потому, что он мог вывести на базу. И в тебя стреляли по той же причине. Ты не просто свидетель. Без тебя нам базы не отыскать, и они это прекрасно понимают.

— Ты думаешь, я буду ее искать?

Крапивин опустил глаза.

— Ты понимаешь, Костя… Мне неприятно об этом говорить, но ты же и сам поймешь в конце концов. Они будут охотиться на тебя, пока не убьют. Или пока мы не возьмем базу.

— Кто они? — спросил Быков. — Да хватит тебе темнить!

— Темнить не собираюсь, — сухо возразил Крапивин. — Оружие это не из-за бугра. Оно армейское, прямо с консервации. Со стволов смазка-то толком не оттерта. Понимаешь теперь, отчего они всегда так здорово информированы? Понимаешь, куда связи тянутся? Армия сокращается, а железа этого на складах накоплено — не дай Бог! Не миллионы — миллиарды этот бизнес стоит. Схема-то, в общем, не сложная. Из высоких армейских сфер поступает приказ: такую-то часть расформировать, личный состав — кого на дембель, кого в запас или распоряжение кадров. А вооружение передать другой части. Вначале оружие идет на промежуточный склад, потом якобы на другой — а дальше концы рубятся. И на таком уровне, который мне и не снился.

— Это ты сам догадался? — спросил Быков.

— Куда мне, — усмехнулся Крапивин. — Что-то сам, а что-то помогли. В столице коллеги из параллельного ведомства кое-кого накололи и с нашим участием начали крутить. Но дело туго идет, сам понимаешь… Помнишь этого майора? Как он тут оказался? Как сумел разрешение получить?

— Слушай-ка, Алексей, а может, это он… Емельянова?

— Нет, — покачал тот головой. — Я его утром лично до самолета проводил. Домой полетел, докладываться. Да он на такие дела и не годится. Просто шпион, отслеживает ситуацию. Я думал, пока доберется, доложит — у нас время будет. Ошибся я. У них все налажено гораздо серьезнее.

— Так ты предполагал, что нам может грозить опасность? — подозрительно спросил Быков.

— Ты что, с ума сошел! — возмутился Крапивин. — Если бы я хоть на минуту мог подумать!..

Он замолчал и опустил голову.

— Ладно, — произнес он спустя минуту, — вам надо отсюда уходите. Теперь ты под моей охраной. Без меня — ни шагу.

— Иди ты, — отмахнулся Быков. — Лучше билет мне достань на самолет.

— Не шути с этим, Константин, на тебя охота вдет. Какой, к черту, самолет! Они же тебя прямо на посадке встретят. По-другому нужно…

— Один билет достань. Не мне — Гульбахор. До Москвы, и как можно скорее. И позаботься, чтобы ее там встретили и проводили куда скажу. Понял? А если этого не сделаешь, нам с тобой разговаривать не о чем.

Последние фразы Гульбахор, по-видимому, хорошо слышала. Резко отворив дверь, она вошла в комнату.

— Вы так славно все тут за меня решили… — язвительно начала она, но Быков не дал ей продолжить, подошел и обнял за плечи.

— Нельзя по-другому, Гуля. Если по-другому, нам всем может быть очень плохо. Ты пока поживешь у моей матери, всего несколько дней, а потом все сама решишь, как захочешь. Но сейчас по-другому невозможно, поверь, пожалуйста.

— И в каком качестве я буду жить у твоей матери? — спросила Гульбахор с непонятной интонацией.

— Знаешь, — сказал Быков, — мы с тобой поговорим. Мне очень хочется об этом с тобой поговорить. Давай не будем торопиться, ладно?

Гульбахор освободилась из его рук, поглядела, собираясь что-то произнести, но передумала и скрылась в соседней комнате.

— Давай собираться, — хмуро сказал Быков. — Кстати, как ты представляешь дальнейшее? Ведь пока вы с казахскими коллегами договоритесь — месяц пройдет. Это же другое суверенное государство…

* * *

Быков смотрел вниз сквозь прозрачный колпак, пытаясь определить место, где его «КамАЗ» свернул с шоссе. Но «вид сверху» был для него непривычен и непонятен, ленточки грунтовок выглядели совершенно одинаково.

Договориться с коллегами из суверенной республики удалось достаточно быстро: и республики, и коллег до сих пор связывало гораздо больше, чем разъединяло.

— Ну что? — крикнул в самое ухо Крапивин, и Быков в ответ безнадежно махнул рукой.

Вертолет сделал широкий полукруг и пошел обратно над степью параллельно дороге.

— Дальше! — крикнул Быков. — Пусть уйдет дальше в степь!

Крапивин принялся объяснять пилоту, что от него требуется.

Тот кивнул и развернул машину. Рельеф местности под ними постепенно менялся. Начались холмы.