Андрей Константинов - Экипаж. Команда

Операция «Троянский конь» началась ровно в 19.30. Нестеров и Полина поднялись на четвертый этаж и огляделись: на лестничной площадке объекта располагались три квартиры. Они решили начать с самой дальней, дабы в случае, если объект имеет обыкновение торчать у дверного глазка, наблюдая за посетителями, он немного успокоился, увидев, что не только по его душу ментовка по подъезду шлындает. Более того, после пятнадцати минут пустых разговоров в дальней квартире и еще двадцати таких же в соседней Нестеров надавил кнопку звонка интересующей их двери, не дожидаясь, пока Полина окончательно распрощается с гостеприимной и не в меру болтливой теткой: пускай объект лишний раз убедится, что это всего лишь обычный поквартирный обход. А то кто знает – что у него на уме? Может, возьмет да шмальнет из-за двери, всякое бывает…

Чувствовалось, что за дверью идет тревожная, напряженная работа мысли. «Ч-черт! Если за ним сейчас что-то конкретное есть, то как бы в окно не рванул с перепугу-то», – успел подумать Нестеров, и тут дверь все-таки открылась. На пороге стоял знакомый по трагическому дню гибели Антона двадцатисемилетний мужик в тренировочных штанах, засаленном тельнике и тапочках на босу ногу.

– Добрый вечер! Просим прощения за беспокойство! Подполковник Нестеров, уголовный розыск и эксперт-криминалист… э… Кибрит. Разрешите войти? – Пока объект ошалело размышлял, разрешать или нет, Нестеров уже пролез в узкий коридорчик, втянув за собой Ольховскую:

– Да вы не волнуйтесь – мы ненадолго. Всего пара вопросов.

Мужику ничего не оставалось, как пригласить их в то место, которое в приличных домах Лондона именуется гостиной. Здесь у хозяина наличествовали три крупных предмета и несметное множество маленьких. К крупным относились: стоявший посредине комнаты обеденный стол, заваленный остатками былых фуршетов; тахта с подкосившимися ножками, покрытая пледом с тиграми, и стоявший в углу на тумбочке процессор, на котором громоздился засиженный мухами монитор. Мелкие предметы были представлены по большей части пустыми бутылками, дискетами и компакт-дисками, пачками из-под сигарет и презервативов, а также живописно разбросанными повсюду предметами мужского туалета. Судя по внушительной стопке видеокассет с обложками преимущественно эротического содержания, в спальне, видимо, имелся еще и видик. Словом, все, что в этой жизни нужно холостому мужчине, у объекта было.

– А чего случилось-то? – попытался перехватить инициативу хозяин.

– Поквартирный обход, – важно ответил Нестеров. – Опрашиваем всех жильцов этого дома, чьи окна выходят во двор… Два дня назад у вас под окнами было совершено преступление – вы что-нибудь слышали об этом?

– Какое преступление? Я ничего не знаю…

– В ночь со вторника на среду неизвестные нанесли тяжкие телесные повреждения вьетнамскому студенту Нгуэну Лао-Цзы.

– А я здесь причем? – Поведение и вопросы хозяина квартиры говорили о том, что в роли свидетеля ему выступать никогда не приходилось, а вот в роли подозреваемого или обвиняемого – пожалуй.

– Скажите, пожалуйста, в вашем либо в соседних домах проживают молодые люди, входящие в неонацистские движения? – Это в перекрестный допрос вступила Полина.

– Скины, что ли?

– Ну да, скинхеды, бритоголовые.

– А я откуда знаю? Парочка лысых вроде есть… А скины они или нет, я не в курсах. Мне это как-то фиолетово.

В этот момент у Полины в сумочке запищал мобильный. Ольховская достала трубку и стала нарочито громко говорить:

– Да, товарищ полковник. Я же отправила им все еще вчера… Как не получали? Вы уверены?… Товарищ полковник, может, они там, в своей провинции, с электронной почтой обращаться не умеют?… Ну так а я что сейчас могу? Времени девятый час, а нам с товарищем подполковником еще четыре дома обойти надо… Да-да, тяжкие телесные… нет, еще не раскрыли… Хорошо… перезвоню, доложу.

Полина отключилась, тяжело вздохнула и печально посмотрела на Нестерова.

– Ну, что там еще стряслось? Еще кого-то избили? – спросил Нестеров.

– Хуже. Я вчера по электронке отправила отчет для завтрашней коллегии в Новгороде, а они его, оказывается, не получили. Звонил начальник Новгородского УВД, просил срочно продублировать, а как это сделать – ума не приложу.

– Да, ситуация, – Нестеров, изображая высшую степень нервозности, побарабанил пальцами по столу, рассеянным взглядом обвел комнату глазами, и его взгляд «случайно» упал на стоящий в углу компьютер.