Грегори Макдональд - Флетч в Зазеркалье

– Он закончил юридический факультет?

– Да. Но его первая попытка вступить в коллегию адвокатов провалилась. Он не сумел сдать экзамены.

– Значит, книга будет опубликована, как только он преодолеет этот барьер.

– В конгрессе ходят слухи, что нынешнему члену палаты представителей от этого самого округа предложена огромная сумма, если он согласится удалиться от дел. Источник денег неизвестен.

– Все сокрыто мраком.

– Молодому Честеру двадцать пять. Его сестре Аликсис – двадцать три Из колледжа ее попросили. Киностудия «Объединенные фильмы» выпустила мюзикл «Заноза в сердце», где она исполнила главную роль. Слышали о нем?

– Нет.

– Действительно, успеха он не имел. Съемки обошлись в тридцать два миллиона. В прошлом апреле в один из уик-эндов состоялся его показ в ограниченном числе кинотеатров. Самый добрый эпитет, которым его наградили, – «старомодный». Один критик написал… цитирую: «Это последний, очень на это надеюсь, фильм о соседской девочке, которой следовало бы там и остаться – я про соседний дом».

– Очень грубо. Некоторые из критиков недостойны цитирования.

– И самый младший, Дункан. Ему двадцать один год. Только что окончил университет Вандербильда, по успеваемости один из последних в выпуске. Увлекается автогонками. Мнит себя отличным пилотом и механиком. Следующей осенью вроде бы начнет учиться на магистра по специальности «Управление бизнесом», но никто не знает, где именно.

– Старик прочит Дункана на свое место.

– С другой стороны, он заплатил вступительный взнос в нескольких гонках, намеченных на следующий год, чтобы сын смог в них участвовать. Для него разработан «Зеркальный автомобиль». Изготовлено уже несколько модификаций.

– Он выигрывал хоть одну гонку?

– Да. Одну. В Юте. Призовые составили пять тысяч долларов.

– Должно быть, окупил расходы.

– Разве что на горючее.

– Видать, все живут в свое удовольствие.

– Правда?

– Во всяком случае, тратят, сколько хотят.

– Мистер Флетчер, вы думаете, что о Редлифе и его семье можно сделать интересный репортаж?

– Тебя интересует, Энди, почему я попросил подготовить эту справку?

– Вы же неподалеку от Джорджии.

– Оставь все в памяти компьютера. Вдруг пригодится.

– Между прочим, мистер Флетчер, помните этого парня, что готовил с вами материалы по Клану? Джека Фаони?

– Что с ним?

– Он уехал пару дней назад.

– И куда он направился?

– Сказал, что в Северную Каролину. На ленч.

Флетч улыбнулся:

– И что тебя смущает? Мог же он проголодаться.

– У него даже нет автомобиля.

– Знаешь, Энди, иной раз ради ленча стоит прогуляться и пешком. Спасибо за помощь, старина. Созвонимся.

Он отключил телефон.

– Разве Джек поехал не в Виндомию? – спросила Кристел.

– Именно туда.

– И что он собирается там делать?

– Хочет повидаться с девушкой, на которой решил жениться молодой Честер Редлиф.

– Рискованный шаг.

– Он взял с собой гитару. Музыка успокаивает.

– Редлиф, – произнесла Кристел десять миль спустя. – Сначала создает идеальное зеркало, потом пытается создать идеальный образ. Первое технически возможно…

– Второе – несбыточная мечта, – закончил за нее Флетч.

– Я стара, как мир, и совсем слаба.

Очень старая женщина в чепчике коротко взглянула на Джека, когда тот перешел на бортик бассейна, еще находящийся в тени. Она стояла на коленях и выдергивала редкие сорняки, затерявшиеся среди азалий. В земле она копалась голыми пальцами. Не пользовалась лопаткой или тяпкой. Поначалу ему показалось, что она разговаривает с растениями.

– Цветы, сорняки, – продолжала бормотать старуха. – Совсем как дети. – Она схватила опавший лист. – Поливай некоторые цветы, подкармливай удобрениями, давай им все, что им нужно, а в итоге они скукоживаются вместо того, чтобы распускаться. А сорняки… Сколько с ними ни борись, все равно лезут и лезут. Если б мы уважали характер, то выращивали бы сорняки, а цветы выдергивали. – Она вновь подняла голову, повернулась к Джеку: – Привет.

– Добрый день, мэм.

– А ты сорняк или цветок?

– Думаю, сорняк, мэм.

– Это хорошо. Вроде бы ты достаточно силен, чтобы быть сорняком. Ты тут новенький. Я – миссис Хьюстон.

– Простите, мэм. Не расслышал фамилию.

– Я – мать Амалии Редлиф, миссис Редлиф. Бабушка больших засранцев, что живут здесь, прабабушка – маленьких. Это я про детей Эми. Я зову их «Шустрая семерка». Стоит мне отвернуться, как они тут как тут.