Сергей Валяев - Экстремист

Бойцы заскучали. Такого корыстного подхода к их нуждам они не ожидали. С моей стороны.

— Если нет вопросов, на тренажеры. Всем-всем.

— На тренажеры? — переспросил Алеша Фадеечев. — Мне-то зачем?

— Чтобы писюка тремя пальцами держать [1] Держать тремя пальцами писюка — перезагрузка операционной системы компьютера (разг. — производ.). — огрызнулся я. — А потом бежать, чтобы не догнали.

Все поняли, что имеют дело со специалистом во всех областях современной науки и культуры, а спорить с таким дело зряшное.

Что же дальше? Два часа группа работала на тренажерах. По щадящему режиму. Нельзя сказать, что с энтузиазмом. Отбывали трудовую повинность, как механизаторы на колхозном поле. У картофелеуборочного агрегата.

Филонили Куралев, Фадеечев. Два братца Суриковы тоже. Работали более менее добросовестно Арсенчик и Коля Болотный. Под лучами уходящего на покой светила их бугристые торсы бронзовели, точно у римских гладиаторов.

Потом группа поплескалась в уже темной воде и со строевой песней «Зачем вы девочки, красивых любите?» отправилась на ужин.

Насчет песенки шутка, а все остальное правда. Во всяком случае, рядом с римскими гладиаторами я ощущал себя духоподъемно. И так, что возникало желание исполнить арию царя Эдипа из одноименной оперы. Или вышеупомянутый старенький шлягер. Надеюсь, что будущее наше Тело будет испытывать такие же положительные эмоции в окружении столь отважных бойцов?

Ужин проходил спокойно. На удивление. То ли по причине вновь застекленного окна, то ли из-за отсутствия влюбленных дебоширов. Сычев, любитель компота, как шепнули девочки нашему столику отдыхал в лазарете, а двое каскадеров — отсиживались на гауптвахте в местном военном гарнизоне. В одной камере. Шутка.

Ужин прошел и чуточку нервно. Бедная Фора по приказу коменданта разносила гречневую кашу с телятиной в строгом, черном джемперочке. Мать моя родина! Недальновидный руководитель общепита обмишурился. Да, девичье богатство было надежно упаковано, но уж лучше… как прежде. Потому что джемперочек оформил бюст в какое-то удивительное чудо плодородия. В таинство. В некое лакомое сверхестество.

Многие участники вечерней трапезы поначалу подавились телятиной, а затем принялись её жевать, точно подошву армейских бутс для спецназа USA. Чтобы продлить приятный вечер. В обществе барышни-крестьянки. Хотя мясо на мой объективный вкус было нежным, как молоденькая аппетитная миссионерка на вертеле у амазонских обжор племени упуздачури.

Что делать-что делать, каждый преследует свои интересы. Кто-то жарится на костре за Христовы идеи, а кто-то поджаривает чужие бейцалы одним своим невинным дефилированием между столиками. Во всяком случае, на Хулио было больно смотреть. Он прыгал на стуле, как в седле, и походил на монголо-татарина, уже как неделю гарцующего по бескрайним просторам своей Золотой Орды.

Я допил чай и напомнил всему жующему обществу, что отбой в 22. 00. После теоретических занятий. И ушел. Вместе с Никитиным. А все остались. Мучаться с телятиной. И восставшей плотью.

У флигелечка мы закурили. Позволили себе такую вольность, пока отсутствовала молодежь, берущая лишь дурные примеры. С положительных героев. Потом поговорили о Третьей Мировой, которая подбиралась к нашим границам.

— Странная у нас личка, — сказал я. — Подбор, как у диверсионной группы. Может, Кремль будем брать?

— Или Белый дом.

— Какой? — решил уточнить.

— А, любой, — отмахнулся Никитин.

— Свой уже брали, — заметил я. — Пора и янки поставить в рабоче-крестьянскую позу.

— Рачком-с, что ли?

— Именно.

Мы посмеялись: весело живем, надо, чтобы и другие так жили, не тужили. Потом решили пойти спать. А где мальчики, вспомнил я и увидел среди деревьев светящуюся тарелочку праздничного кафе, напоминающую НЛО.

— Гуляют мальчики, — хмыкнул Никитин. — Не пережевай, командир. Дело молодое.

— Ну-ну, — сказал я. — Завтра проверим силу духа молодости.

— Ты о чем, Алекс?

— Так, — отмахнулся, — домашняя заготовка.

… Я люблю бег. По пересеченной местности. В автомобильчике. А все остальные чтоб тянулись в пыльном облачке. Такой бег укрепляет нервную систему. Мозги прочищаются до кристального целомудрия. И весь окружающий мир лопается перед глазами радужными красками. На третьем часу оздоровительного похода.

Бойцы, задержавшиеся на ужине с местными барышнями и местным винцом не до конца понимали, что их ждет. А ждала их напряженная работа — я не хотел, чтобы первый дохлый был из нашего подразделения.