Сергей Валяев - Тарантул

То есть была проделана огромная двухгодичная предварительная работа, в результате которой поставщики и заказчик получили беспредельную возможность заключать договора на «товар», не выходя из своих офисов.

Более того, на самом высоком государственном уровне было обговорено о так называемом «зеленом коридоре» — «товар» проходил все границы как стрела сквозь человека.

Заинтересованными сторонами был назначен час Z, именно в этот час и должен был запуститься через космос весь огромный механизм. И вдруг выяснилось, что компакт-диск в качестве волшебного ключика исчез. А без него — катастрофа.

— Катастрофа, — повторил Арон Аронович, переживая вновь последние трудные дни для своего здоровья.

— И какие там суммы проходят?

— Колоссальные! — закатил глаза, как страстотерпец на иконах.

— Но там были эти еб…ные личные тайные счета? — решил уточнить общую картину.

— Конечно, — передернул плечиками. — Как вам это объяснить… там все переплетено, точно корневища деревьев.

— Вот деревья не трогай, — буркнул я.

— Что-с?

— Когда, говорю, наступает час Z?

На этом вопросе мы оба глянули на старые часы, болтающие туда-сюда свой медный язык маятника. Герой на экране телевизора успешно добивал врагов в их же логове. Отблески искусственного пожарища, беспорядочная стрельба, трупы падающие снопами, и матерок фак`ю доставили бы внимательному зрителю много душевной радости. К сожалению, из всех присутствующих в гостиной двое были бездыханны, а ещё двое были слишком заняты своими проблемами.

По утверждению моего собеседника час Z наступал через два часа и семнадцать минут. То есть без трех минут полночь. Отлично, сказал я, и где этот запуск будет? В компьютерном центре, последовал ответ. А центр в спецзоне «А»? И, получив снова утвердительный ответ, попросил дитя Эллады поменять форму одежды на военно-полевую, чтобы поприсутствовать при исторической минуте запуска часа Z в действие.

— Мы так не договаривались, — заныл. — Я болею. У меня ОРЗ.

— Надо, Арончик, надо, — понимал его состояние, и был предупредителен. — Подкинь в зону, и свободен.

— Вы с ума сошли, Чеченец! Вы и шага не ступите, а меня пристрелят, как собаку… как собаку…

— А почему пристрелят?

— Там три уровня… там очень строго… А я только по коммерческой части.

— А что на первом уровне, коммерсант?

— Я ничего не знаю.

— Второй.

— Лаборатория… лаборатория по переработке наркотических веществ.

— А на третьем — компьютерный центр, — догадался. — Ладно разберемся. Собирайся-собирайся или я тебе кишки выпущу, — и совершил ошибку, не приняв во внимание изысканный стиль жизни дитя порока. — Давай-давай, веселее и с песней.

— С какой песней?

— С какой? — рассмеялся, вспомнив прошлое. — Про голубые фонтаны и города…

Дитя Эллады и порока поднялось из кресла и, точно зомби, прошло к платяному шкафу. Открыло дверцу, принялось рыться в одеждах. Я же, приметив у павших телохранителей, два пистолетных ствола в подплечных кобурах, решил их реквизировать — зачем трупам оружие?

Между тем петушиному куратору от Центра почудилось, что он может спасти свою жизнь и репутацию активными действиями, которые он и предпринял. Всхлипнув бабой, он метнулся к двери балкона… вывернул ручку… в комнату ударил январский ветер…

— Куда, дур-р-рак! — рявкнул я.

Не слушая, заскользил к перилам, переметнул ногу, чтобы оказаться на спасительном общем балконе… Золотые петушки на атласном халате весело затрепыхались… И все… негромкий всхлип… и свободный полет с четырнадцатого этажа…

Бздынь!.. Отдаленный звук внизу, точно хозяйка стукнула помойным ведерком о мусорный бак.

А ведь предупреждал. Странные люди, не верят, что им хотят только добра. Лететь в промозглой мгле с простуженным горлом, не видя звезд… Брр! Неприятно… Но что делать, каждый выбирает свой полет во сне и наяву.

Надо было уходить и мне. Я узнал то, что хотел узнать. Тем более час Z был настолько близок, что чувствовался его смертельный z-прикус. Американизированный герой с челюстью щелкунчика, разгромив всех своих неудачливых врагов, скалился с экрана.

Уходя, успел окинуть прощальным взглядом комнату, где я и Сашка начинали свой путь в зрелую жизнь, где встречали все Новые годы, где зарождалась вера в свое единственное предназначение… Однажды мы с Саней в своей шестнадцать лет сидели под новогодней елкой — у неё был запах мороза, холодного солнца, чистого снега, будущего праздника, шампанского, боя курантов, мандаринов, хлопушек, перемен, любви, стихов, новых песен, и мой друг неожиданно проговорил: