Эрик Маккормак - Мистериум

Блэр (медленно качая головой): Нет. Боюсь, что нет, Джеймс. Ни Айкен, ни Кёрк, ни кто другой никого не травили. Не далее чем сегодня утром я беседовал с главой Медицинского Управления. После этого разговора я и решил, что надо связаться с тобой.

* * *

Глава Медицинского Управления цветет на человеческом горе, думал комиссар Блэр. Его живот с их последней встречи стал еще круглее, будто ему под рубашку втиснут новый воздушный шар, покрупнее. И все же он был аккуратен, как всегда, костюм сидел идеально, а пробор в маслянистых волосах вычерчен ровно, как надрез скальпеля. Столик, за которым они расположились, стоял посреди излюбленного ресторана главы Медицинского Управления; обеденная клиентура вокруг, очевидно, процветала так же, как и собеседник комиссара Блэра. Блэр чувствовал себя неопрятным и не в своей тарелке.

Главный доктор читал ему краткую лекцию и ерзал; ему не терпелось перейти к заказу блюд.

— Наших сотрудников насторожило — хоть это и был ложный след, — присутствие в Каррике мух и ос, для которых это время года не сезон. Они проследили за осами до узкой норы в склоне Утеса. Эта нора соединялась с естественными пещерами, а те, в свою очередь, уходили еще глубже, на сотни футов вглубь, к галереями старой Шахты Святого Жиля… Вот оно, Блэр! Еще одна тайна раскрыта! Жар в глубине земли дал насекомым пережить зиму… Однако наши сотрудники вообще с подозрением относятся к осам — они думали, может, яд передавался через укусы; почти всех в Каррике, как вам известно, покусали. В общем, тут они ошиблись. Но внизу, когда они брали пробы воды в затопленных галереях, — БИНГО! — руководитель Медицинского Управления грохнул кулаком по столу — слишком громко, отметил комиссар, — они нашли источник яда. Вода! Вода внизу была совершенно заражена. С первого взгляда видно было. Провели лабораторные анализы. В воде кишмя кишели бактерии — мутировавшая разновидность suppurata gravissima. Эта бактерия размножается в гниющих животных тканях — она очень распространена во влажных тропических регионах, где после наводнений или оползней во множестве остаются гнить трупы животных. А в Каррике за многие годы гниющие трупы утопленных военнопленных плюс подземная жара вызвали к жизни сходный феномен. Особо смертельный штамм, очевидно, выбрался в болотные протоки, из которых брали питьевую воду. Прожил несколько недель, затем умер. А мы прикончили остатки.

Главный доктор взял меню.

— Надеюсь, вас не утомили технические детали, Блэр. Одним словом, всех этих людей убил природный фактор. Серийный убийца, которого вы искали в Каррике, бродит по миру тысячелетиями и в итоге доберется до всех нас. Я, разумеется, имею в виду природу.

Доктор открыл меню и принялся изучать перечень основных блюд.

Блэр: Роберт Айкен и жители Каррика не знали, что яд натурален. Спустя некоторое время они пришли к выводу, что их отравили: это было логично после одного акта насилия за другим. Мы тоже так думали. Айкен видел Кёрка с этими его порошками возле источника воды и решил, что Кёрк и есть отравитель. Но наши следователи все знали про Айкена, знали о его растениях, корнях и эликсирах. Когда казалось, что он единственный не отравлен, они были убеждены, что он отравитель. А в действительности с самого начала никакого отравителя не было — разве что, может, пример идеальной справедливости.

Максвелл (пытается засмеяться).

Блэр: Итак, все иное, нежели казалось. Кёрк был вандалом и, вероятно, покончил с собой; Свейнстона прикончил апоплексический удар; а яд, убивший всех прочих горожан, был делом рук природы. Другими словами, Джеймс, судя по всему, Роберт Айкен невиновен. Он сознался во всех этих преступлениях — даже в убийстве своих друзей, — но теперь мы знаем, что ничего подобного он не совершал. И вот какая тайна осталась нам: почему он сознался?

Максвелл (в отчаянии или в надежде): Например, пытался, взяв на себя вину, расплатиться за преступление отца? Ну то есть — подправить историю?

Блэр: Может, ты и прав. Вероятно, ты понял этих людей гораздо лучше, чем я. Но я вот думаю. Быть может, когда они решили, что Кёрк умудрился всех отравить, они не захотели, чтобы авторство досталось чужаку? По сути дела, они не позволили ему остаться автором чего бы то ни было, даже вандализма. Они хотели, чтобы автором был их собрат, житель Каррика, — и Роберт Айкен счастлив был услужить.

Максвелл: А зачем он писал этот свой рассказ, и вызвал туда меня, и вообще зачем все это? Когда вы предъявили ему обвинение, почему он не сознался тут же, раз он этого хотел?