Йенс Лапидус - Vip-зал

Филип схватился за лицо и вскрикнул. Одновременно он заметил, что парень теперь стоял совсем близко.

Филип попятился.

Тогда кто-то схватил его сзади.

Он попытался вырваться, стал извиваться и брыкаться. Но это не помогло. Его держали слишком крепко.

Затем один из нападавших подошел вплотную к Филипу. Он что-то держал в руке. Пистолет. Человек приставил дуло к его животу и придвинулся еще ближе.

Он наклонился близко к лицу Филипа, и тот почувствовал что-то странное у уха. Он понял: человек с пистолетом облизал его мочку.

— Тебе нравится? Ведь нравится, да? — Незнакомый голос звучал совсем близко.

Они подтолкнули его вперед. Филип насчитал четверых. Все в темной одежде и в шапках или капюшонах, надвинутых на глаза. Они, должно быть, производили очень странное впечатление, пока шли по улице Биргер-Ярлсгатан. Только вот в это время суток в городе не очень-то многолюдно и вряд ли их кто-то заметит.

Он точно не знал, сколько было времени, только помнил, что все стокгольмские клубы закрываются не позже пяти. Кое-где он видел одиноких людей, сидевших на лавках или на корточках у дверей. Похоже, их тошнило, и они хотели немного протрезветь, прежде чем отправиться домой.

Нападавшие молчали. Они шли совсем рядом с ним, как телохранители. Спиной он чувствовал твердое дуло пистолета.

Кажется, он понял, в чем дело.

Они толкали его вперед.

Заставили его пойти с ними.

Куда они его ведут?

Слева остался «Риш». Свет внутри не горит, стулья подняты на столики. Последние охранники уже ушли домой, потому что на улице ни души.

Филип подумал о том, что обычно он здесь обедал. Рагу у них было неплохим.

Но не сейчас — сейчас все было плохо.

Они шли в сторону площади Нюбруплан. Несколько пустых такси кружило здесь в ожидании таких, как он. Припозднившихся гуляк.

Филип хотел закричать или замахать руками. Но понял, что это дурацкая идея. Кем бы ни были эти люди, у них есть пистолет, направленный ему в спину. Он не мог ничего предпринять, не рискуя жизнью.

Он почувствовал, что, несмотря на холод, по лбу катится пот. Тошнота подползала к горлу, как змея.

Они перешли улицу и остановились у ларька, где продавались билеты на лодочные экскурсии. Здесь было темно, свет фонарей не доходил до причала. Через дорогу виднелся темный парк Берцелиуса. Голые деревья протягивали редкие ветви в мрачное ночное небо, и грязный снег лежал здесь в ожидании рассветных сумерек.

— Слезай, — сказал парень с пистолетом.

Сначала Филип не понял, что от него хотят.

Потом один из мужчин знаками указал на край причала.

Им надо, чтобы он спустился и вышел на лед.

— Нет-нет. Так нельзя.

— Я сказал — слезай.

— Вы психи. Лед не выдержит. Я же утону.

Человек с пистолетом обошел его и встал напротив, лицом к лицу.

Он приставил пистолет к животу Филипа.

«Это конец», — догадался Филип. — «Не делайте этого, не делайте», — стучало в голове.

Человек с пистолетом сказал, как будто это было чем-то само собой разумеющимся:

— А теперь ты пойдешь туда.

Филип почувствовал дрожь в ногах. Он сел на корточки у края причала и начал медленно сползать вниз. До льда было метра два. Он отпустил руки и спрыгнул на скользкую поверхность.

Раздался треск. Он посмотрел вниз. Лед выглядел влажным и хрупким.

Он вспомнил, как в детстве катался на коньках на стадионе в Эстермальме.

Там было безопасно: под катком была твердая земля.

Филип не знал, насколько тонкой могла оказаться ледовая корка, но что-то ему подсказывало, что в такую зиму, как эта, лед не бывает прочным.

Это было равносильно самоубийству.

— Здесь нельзя пройти. Пожалуйста.

Мужчина наверху убрал пистолет. Вместе с остальными тремя он стоял у края причала, засунув руки в карманы, и глазел на Филипа.

— Иди, — сказал он.

На небе сегодня ни облачка. Многие стокгольмцы подтвердят, что ради такого дня стоит потерпеть три месяца серости и унылой слякоти.

Деян не мог дождаться предстоящей поездки. И не только из-за долгожданной встречи. Он обожал водить.

Он снял перчатки и повернул ключ. Машина завелась с полоборота. Руль оказался холодным, словно был сделан из металла, поэтому он придерживал его самыми кончиками пальцев правой руки. И все равно мерз. В новых моделях руль с обогревом, но ему же пришлось включить печку на максимум и ждать, пока салон прогреется.

Тачку он взял у Томаса, его собственная разбита в хлам после большой аварии на той неделе. Хотя это тоже «бэха», да еще и пятой серии, так что жаловаться не на что.