Йенс Лапидус - Vip-зал

Он забрался наверх. Площадка оказалась маленькой, ему не удалось вытянуться.

Но ему это и не нужно. Ему хотелось только свернуться под крышей и ждать, пока какая-нибудь машина не проедет мимо там, внизу. Здесь нет снега и льда и дует меньше.

С другой стороны: теперь он больше не двигался.

Он натянул рукава джемпера как можно ниже, через кисти рук, и попытался засунуть в них ступни. Одновременно он массировал пальцы ног. Странная поза для сидения.

Он чувствовал себя обезьянкой.

— Слышь, давай.

— Блин, не могу слезть.

Никола смотрел на тарелку с планом, стоявшую на столике перед Хамоном. Ох, сколько косяков из него сегодня получилось, но Юсуф сказал, что пора кончать. Они какую-то песню слушали на компе Хамонова брата через «Спотифай». Snoop Dogg сменили имя: Snoop Lion — в стиле регги.

Зачем Юсуф звонил и плел, что им нужно переть в центр?

Они ж на расслабоне.

— Булки шевели, братан, он хочет, чтоб вы приехали.

Хамон слышал весь разговор, так Юсуф разорался. Он положил косяк на тарелку. Только наполовину скуренный. У них же целый вечер был, чтобы дать отдых черепушкам.

Хамон рыгнул.

— Надо смотаться. Юсуф говорит — значит надо.

— Блин, мы сегодня весь день только на него и вджобывали. Нашли полицейскую рацию, поговорили с этим дебилом, который платить не хочет, и все дела.

— Да ты знаешь, как есть, Никола. Один прекрасный день мы сами кричим «Булки шевели, братан».

Через пятнадцать минут он с Хамоном стоял у «Стейкхаус Бара» в центре. Погода отвратная. Юсуф вышел из ресторана. На нем была камуфляжная кепка и очки, как будто лето в разгаре.

— Вы встречайтесь тут с одной девахой, у нее вопросики есть.

Хамон все еще на кумарах, это слышно было по его высокому голосу:

— Ты чего плетешь? Че за вопросики?

Юсуф был сегодня с полицейским настроем. Он вышел вперед и встал лицом к лицу с Хамоном.

— Что с тобой, проблемы у тебя, да?

— Нет-нет, сорян. Но что за дела-то?

— Эта деваха спрашивает штуки, которые мы ночью делали, думаю я, она была там в гребаной квартире, но не знаю. Но все норм, мы не подставимся.

— Она коп?

— Мама моя трахни, если она с легавым.

— И кто она тогда?

— Понятия, блин, никакого. Но он все одобрил, он ей верит, она работает с его старым корешем, твой дядя, кстати, Никола. Он хочет, чтоб вы с ней поболтали.

— Про что?

— Откуда я знаю? Я иду и привожу ее. А вы смотрите.

Юсуф снова проскользнул внутрь.

Никола положил руку Хамону на плечо и приветливо оскалился.

— Кореш, в один прекрасный день ты сам будешь орать: «Мама моя трахни».

Хамон еще хотел спросить о его дяде, но Юсуф вернулся.

Никола сегодня, как, впрочем, и всегда, за рулем. Ему постоянно доставалось вести, сторожить, собирать мелкие деньжата и приносить пиццу. Когда он поднимется уже? Хамону было столько же, сколько ему, и пусть он и один из лучших корешей, Никола видел, в чем проблема: его характер в дерьмину портил половину любой работы. Никола не был там, в квартире, где были терки, но понял, что снова Хамон облажался и всем поднасрал. Не важно было ни разу, ассириец парень или нет, Юсуф всегда распинался, что важнее, что они выросли вместе. Что ему насрать, что у кого-то родаки из Эребру или Мидьяте. Важна была верность.

Хамон расселся сзади, рядом с молодой женщиной. На ней была одежда, как для офиса, и еще пальто. Она беспокоилась, все время смотрела в окно, наверное, хотела проследить, где они ее везут.

Николе велели провезти их по городу, никакого точного маршрута.

Не она одна нервничала. Никола видел лицо Хамона, когда она вышла из ресторана. Мелкие морщинки у глаз, они всегда появлялись, когда он был готов в штаны наложить.

— Я тебя узнала, — сказала она.

Никола посмотрел в зеркало на Хамона, точнее, на часть его лица. У глаза Хамона собралось столько складок, как будто там прицепили леску и тянули за нее.

Наконец Хамон сказал:

— Я был ночью на этой хате. Я тоже тебя узнал. Мы приносим извинения за дерьмо.

Никола вел медленно. Он включил радио и нашел 105,9 FM. Похоже на Джастина Бибера.

Сначала он пытался слушать, о чем говорили Хамон и бабца. Может, они еще что-то о Тедди скажут. Но они говорили о другом. И это, в общем, было совсем нормально. Ему нравилось вот так кататься по городу в тачке, хоть и в чужой. «БМВ X5» — это не отстой какой-то.

Он расслабился. Погрузился в музыку. Перестал думать о матери и ее нытье. Прикинул, что купит на те пять штук, которые ему дали утром за «беспокойство». Он бы не отказался от травмата. Или поездки куда-нибудь, где потеплее, чем в Швеции. Хотя, наверное, нужно вместо этого купить подарок для Тедди. Его старик-дядька, может, и не технофрик, но не рассекать же ему с трубой даже без сенсора.