Дэвид Балдаччи - Победитель

Женщина пустила лошадь быстрым шагом, и вскоре особняк остался далеко позади. Выпуская в прохладный осенний воздух облачка пара, лошадь и всадница спустились вниз по пологому склону и повернули. Тропа была зажата с обеих сторон высокими деревьями. Бодрящий свежий воздух прояснил Лу-Энн голову, помог ей думать.

Она не узнала мужчину с бородкой; впрочем, в этом не было ничего неожиданного. Почему-то Лу-Энн всегда думала, что разоблачит ее кто-то незнакомый. Мужчине было известно ее настоящее имя; Лу-Энн также не могла сказать, узнал он его недавно или же уже давно его знал.

Много раз она думала о том, чтобы вернуться в Джорджию и рассказать правду, выложить все начистоту и попытаться оставить этот кошмар позади. Однако подобным мыслям никогда не удавалось вырасти в конкретные действия, и причины этого были очевидны. Хотя она убила человека, защищая себя, ей постоянно приходили в голову слова человека, назвавшегося мистером Радугой. Она обратилась в бегство. Следовательно, полиция предположит худшее. В довершение ко всему, теперь она несказанно богата. И кто проникнется к ней сочувствием и состраданием? Особенно жители ее родного городка. В этом мире такие, как Ширли Уотсон, встречаются не так уж и редко. К тому же нужно учитывать и тот факт, что она совершила абсолютно плохой поступок. Лошадь, на которой она сейчас ехала, одежда, надетая на ней, дом, в котором она живет, образование и знакомство с миром, полученные на протяжении этих десяти лет ею самой и Лизой, — все это было куплено и оплачено, по сути дела, украденными долларами. С точки зрения закона она является одной из величайших мошенниц на свете. Конечно, сама Лу-Энн не побоялась бы судебной ответственности, но тут у нее перед глазами возникло лицо Лизы. И практически сразу же она вспомнила воображаемые слова Бенни Тайлера, услышанные в тот день на его могиле.

«Сделай это ради своего папочки. Разве я когда-нибудь лгал тебе, куколка моя? Папа тебя любит».

Натянув поводья, Лу-Энн остановила Джой и закрыла лицо руками, борясь с болезненными воспоминаниями.

«Лиза, милая моя девочка, вся твоя жизнь — это ложь! Ты родилась в фургоне, стоящем на пустыре, потому что я не могла позволить себе другое жилище. Твоим отцом был никчемный неудачник, и его убили за наркотики. Я держала тебя под стойкой в придорожном кафе в Рикерсвилле, штат Джорджия, где работала официанткой. Я убила человека и из-за этого скрылась от полиции. Твоя мамочка украла все эти деньги, столько денег, что ты даже не можешь себе представить. Все, что есть у нас с тобой, куплено на краденые деньги.

Разве я когда-нибудь лгала тебе, куколка моя? Мама тебя любит».

Лу-Энн медленно слезла с лошади и бессильно опустилась на большой валун, торчащий из земли. Несколько минут она сидела, медленно качая головой из стороны в сторону, словно пьяная, и лишь затем пришла в себя.

Наконец Лу-Энн встала, подобрав с земли горсть камешков, и принялась рассеянно бросать их в гладкую поверхность небольшого пруда, посылая каждый следующий дальше предыдущего быстрыми, изящными движениями запястья. Возврата назад больше нет. И возвращаться не к чему. Она создала себе новую жизнь, однако за это пришлось заплатить ужасно высокую цену. Ее прошлое полностью сфабриковано, от начала и до конца, — и, следовательно, будущее неопределенно. А ее повседневное существование колеблется между страхом полного краха тонкого, хрупкого наружного слоя, скрывающего ее истинную сущность, и бесконечного чувства стыда за содеянное. Но ей есть ради чего жить: она должна сделать так, чтобы жизнь Лизы никак не была затронута тем, что ее мать сделала в прошлом — и сделает в будущем. Что бы ни произошло с ней, девочка не должна пострадать из-за этого.

Сев на Джой, Лу-Энн пустила лошадь неспешной рысью, а затем перешла на шаг, когда низко над тропой нависли ветви. Направив Джой к краю тропы, она устремила взгляд на быстрое, мощное течение разбухшего ручья, прореза́вшего извилистый путь через ее владения. Недавно прошли сильные дожди, в сочетании с рано выпавшим в горах снегом превратившие обыкновенно смирный ручеек в грозный поток.

Десять лет назад, приземлившись в Лондоне, Лу-Энн, Чарли и Лиза сразу же поднялись на борт самолета, вылетающего в Швецию. Джексон составил для них подробный маршрут на первый год, и они не осмелились ни на шаг от него отклониться. Следующие полгода стали бесконечным зигзагом по Западной Европе, после чего — несколько лет в Голландии, затем обратно в Скандинавию, где высокая светловолосая женщина не привлекала к себе внимания. Далее они какое-то время провели в Монако и соседних странах. Последние два года жили в Новой Зеландии, наслаждаясь тихой, спокойной, хотя, быть может, и несколько старомодной жизнью в провинции. Хотя Лиза владела несколькими языками, основным для нее был английский — Лу-Энн твердо настояла на этом. Несмотря на то, что девочке пришлось долго прожить за рубежом, она оставалась американкой.