Дэвид Балдаччи - Победитель

Джексон протянул визитную карточку, на которой был только номер телефона.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — мило улыбнулся он.

Недоуменно посмотрев на него, Лу-Энн покачала головой:

— А что именно?

— Ну, может быть, спасибо? — предложил Джексон, уже не улыбаясь.

— Спасибо, — медленно произнесла Лу-Энн, не в силах оторвать от него взгляда.

— Пожалуйста, — медленно ответил мужчина, сверля ее взглядом насквозь.

Наконец Лу-Энн нервно посмотрела на визитную карточку. Она надеялась, что ей никогда не придется воспользоваться этим телефоном. Пусть она больше до конца дней своих не увидит лица Джексона: она не имела ничего против. Чувство, которое вызывал в ней этот человек, очень напоминало то, которое Лу-Энн испытала на кладбище, когда ее чуть не поглотила могила отца. Когда она снова подняла взгляд, Джексон уже скрылся в толпе.

Лу-Энн вздохнула. Она уже устала бегать, а сейчас ей предстояло начать жизнь, состоящую только из этого.

Достав свой паспорт, женщина пролистала чистые страницы. Скоро это изменится. Снова раскрыв паспорт на первой странице, она посмотрела на незнакомую фотографию и незнакомое имя под ней. Имя, которое через какое-то время перестанет казаться ей непривычным: Кэтрин Сэведж, уроженка Шарлотсвилла, штат Вирджиния. В Шарлотсвилле родилась мать Лу-Энн, но еще маленькой девочкой родители увезли ее на Юг. Мать частенько рассказывала о своем детстве в красивых сельских просторах Вирджинии. Переезд в Джорджию и замужество за Бенни Тайлером резко положили конец этим счастливым временам. Лу-Энн рассудила, что будет правильно, если та, кем она теперь стала, также будет называть этот город родным. Свою новую фамилию женщина также тщательно продумала. Дикаркой [6] Savage — дикарка ( англ. ). она была, дикаркой и останется, несмотря на свалившееся на нее несметное богатство. Лу-Энн снова посмотрела на фотографию, и по спине у нее побежали мурашки при мысли о том, что на самом деле со снимка на нее смотрит Джексон. Быстро закрыв паспорт, она убрала его.

Осторожно потрогав свое новое лицо, Лу-Энн поспешно отвернулась, увидев еще одного полицейского, который направлялся к ней. Она не могла сказать, мог ли тот видеть, как Джексон регистрировался на рейс. Если полицейский все видел, как он отнесется к тому, что она сядет в самолет вместо Джексона? Во рту у Лу-Энн пересохло; внезапно она сильно пожалела о том, что Джексон уже ушел. Объявили посадку на ее рейс. Полицейский приближался. Лу-Энн усилием воли заставила себя встать. Когда она поднимала переноску с Лизой, конверт с документами упал на пол. Стараясь унять дрожь, Лу-Энн наклонилась, пытаясь поднять его одной рукой, а другой неловко держа Лизу. Внезапно она увидела прямо перед собой пару черных ботинок. Нагнувшись, полицейский посмотрел ей в лицо. В руке он держал ее фотографию. Лу-Энн застыла, чувствуя, как карие глаза полицейского сверлят ее насквозь.

Лицо полицейского растянулось в добродушной улыбке.

— Позвольте вам помочь, мэм. У меня у самого маленькие дети. Я знаю, каково путешествовать с ними.

Он собрал рассыпавшиеся документы, положил их в конверт и протянул конверт Лу-Энн. Та поблагодарила его, он прикоснулся к козырьку фуражки и направился прочь.

Лу-Энн не сомневалась, что если б в это самое мгновение ей перерезали артерию, из нее не вытекло бы ни капли крови. Вся кровь в ней застыла.

Поскольку пассажиры первого класса вольны подниматься на борт самолета по своему желанию, Лу-Энн задержалась, оглядываясь вокруг. Однако ее надежды быстро угасали; Чарли нигде не было видно. Она прошла по телескопическому трапу, и стюардесса тепло приветствовала ее на борту «Боинга-747». Войдя в салон, Лу-Энн поразилась его размерам.

— Сюда, мисс Сэведж. Какая у вас очаровательная девочка!

Стюардесса проводила Лу-Энн по винтовой лестнице на верхнюю палубу и указала ей ее место. Поставив переноску с Лизой рядом с собой, Лу-Энн приняла от стюардессы бокал вина. Снова оглядев в благоговейном восхищении просторный салон, она отметила встроенные в каждое сиденье телевизор и телефон. Ей еще ни разу в жизни не приходилось летать. Для первого знакомства с самолетом все было просто по-царски роскошно.

Лу-Энн посмотрела в иллюминатор. На улице быстро сгущалась темнота. Пока Лиза с удовольствием рассматривала салон, Лу-Энн задумалась, потягивая вино. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она внимательно изучила других пассажиров, занимающих места первого класса. Одни, пожилые, были разодеты в пух и прах. Другие, помоложе, носили строгие костюмы. Один молодой парень напялил джинсы и толстовку; Лу-Энн показалось, что она узнала в нем музыканта популярной рок-группы. Она устроилась на своем месте — и вздрогнула, поскольку в этот момент самолет покатился по рулежной дорожке. Стюардессы выполнили инструктаж по правилам безопасности в полете, и через десять минут огромный лайнер уже начал разбег по взлетно-посадочной полосе. Лу-Энн вцепилась в подлокотники кресла и стиснула зубы. Самолет трясся и раскачивался, набирая скорость. Молодая женщина не смела выглянуть в иллюминатор. О господи, чем она провинилась? Лу-Энн положила руку на Лизу, которая в отличие от своей матери сохраняла полное спокойствие. Затем грациозным движением самолет оторвался от земли, и тряска и качка прекратились. Лу-Энн показалось, будто она поднимается в небо в огромном мыльном пузыре. Принцесса на ковре-самолете: этот мимолетный образ задержался у нее в сознании. Она разжала руки, приоткрыла рот. Выглянув в иллюминатор, увидела далеко внизу огни города, страну, которую она покидала. Если верить Джексону, навсегда. Лу-Энн помахала в иллюминатор рукой, после чего откинулась на спинку кресла.