Дарья Кожевникова - Ангелы далеко

— Захар, да у твоей питомицы щенки, похоже, скоро будут.

Тот в ответ нахмурился и неприязненно отстранился от собачки, которую только что нежно гладил.

— Ты чего? — удивилась Инна.

— Не люблю я этого, — буркнул Захар. — С детства не выношу.

— Значит, и меня скоро выносить не будешь? — поинтересовалась она.

Мужчина вздрогнул, ошарашенно уставился на фельдшера, но ответить ничего не успел: дверь распахнулась, и в коридор заглянул Морозов, сообщив предельно вежливо:

— Инна Станиславовна, вам тут передачку послали. От тетки Женьки. Ей полегчало, хотела сама занести, да не посмела, когда увидела, что Захар сюда ввалился — знает, как он тут привечает посетителей.

— Как того заслуживают! — мгновенно откликнулся Захар. — Ты же не боишься входить?

— Я — нет. Так что вот… — Василий поставил на тумбочку контейнер с клубникой.

— Витамины? — многозначительно хмыкнул Захар, мрачнея.

— Да уж не отрава, — удивленно взглянув на него, ответил Морозов.

От Инны они ушли вместе: Василий придержал дверь, а Захар вынес псину — на вытянутых руках, избегая прижимать к себе. Оставалось только удивляться, глядя на такую реакцию пусть грубого, но зато готового соболезновать каждой зверюшке мужчины. Хотя, подумала она, не исключено, что причина идет из детства…

Во второй половине дня, выгадав несколько спокойных минут, он уже в который раз за последнее время снова принялся обдумывать сложившуюся ситуацию. А мысли все были только об одном — об Инне. С того момента, как она появилась в поселке, все пошло наперекосяк, все было вопреки его ожиданиям и планам. Вначале он, сам такого от себя не ожидая, грохнул ту старуху. Потом, впервые за все время, сорвалось спланированное заранее, тщательно взлелеянное убийство Жанны. В этом он тоже считал отчасти повинной Инну. Конечно, продавщица все равно от своей судьбы не уйдет — пусть даже и не надеется дожить до весны! — но он буквально мучился до сих пор от сознания того, что с первого раза у него ничего не вышло. А теперь вот Инна…

Изначально, словно бы специально отказавшись вести себя так, как он от нее ожидал, она чем дальше, тем больше преподносила ему сюрпризов, и с каждым разом сюрпризы становились все менее приятными. Один из таких шокирующих сюрпризов он простил ей: то, что Инна, согласно той роли, которую он ей вначале отвел, не осталась неприступной каменной статуей. А он так надеялся на это! Хотел почитать ее, как богиню! Но богиня перестала быть таковой, когда рухнула со своего высокого пьедестала, улеглась в постель мужчины. Какой шок он испытал, когда об этом заговорили в поселке! Однако простил. Инна так и не узнает, чего ему это стоило, потому что даже не заметила его внутренней борьбы. Он перестроил себя, переубедил. Но дальше, то, что происходит в Иннином теле теперь… С этим он смириться не мог!

Живущий в ней мокрый и сморщенный, покрытый слизью, опутанный сосудами краснорожий детеныш, уродливый гомункулус, так и стоял у него перед глазами. Взял бы и вырвал его голыми руками! А детеныш будет расти в ней, уродуя ее с каждым днем все больше. Он сейчас не только ненавидел самого детеныша, но и чувствовал, что начинает ненавидеть заодно Инну. Ах, как терзали его эти чувства! Он же готов был обожать ее! Конечно, только при условии, что Инна останется прежней. А прежней она никак не может остаться! Процесс уже пошел. И пусть пока ничто не предвещает грядущих изменений, метаморфоза не за горами. И ему не остановить. Или как-то можно?

Он задумался, нещадно терзая затухший окурок. Убить Инну, пока в ней еще не произошли эти отвратительные перемены, и уничтожить вместе с ней детеныша — вот единственный способ сохранить ее в своей памяти такой, какая она есть, чтобы никогда не увидеть такой, какой может стать. При мысли об этом он неожиданно всхлипнул. Он не хотел ее терять! Но вместе с тем, зная о ее беременности, прекрасно понимал, что уже потерял. Потерял навсегда. Ту прежнюю, чистую, прекрасную, грациозную и стройную Инну, которой он так дорожил…

Сколько времени у него в запасе? Он принялся прикидывать, все время сбиваясь от переизбытка чувств. Потом понял: раньше августа действовать все равно уже не решится. А вот когда вернутся на их северную землю нормальные черные ночи, он выйдет на свою охоту. И на сей раз будет не просто убийцей, а принесет жертву во имя истинной красоты. Какое же наслаждение должна будет доставить ему Инна, оказавшаяся в его полной, абсолютной власти! Инна с ее дивными губами…