Дарья Кожевникова - Ангелы далеко

— Как не помнить! — улыбнулась Вера. Потом, не удержавшись, заметила: — Чудесные у тебя сережки! И так тебе идут! Вадим подарил?

— Вадим, — кивнула Инна.

Отвлекшись от посетителей, она подумала: а кто же еще мог? Гуляя с ним в городе по магазинам, она как-то раз бросила один-единственный взгляд на витрину ювелирного магазина, где лежали эти серьги, и, не задерживаясь, прошла мимо, зная их примерную цену. Успел ли Вадим заметить ее мимолетный взгляд? Или сам угадал? Но выбрал и подарил ей именно их. И независимо от стоимости именно это делало в Инниных глазах его подарок бесценным.

— Вы бы хоть с ним расписались уже, что ли, Инночка, — заметила баба Шура. — Конечно, вам, молодежи, нипочем сейчас законы, а все-таки неправильно это.

— Как-нибудь соберемся, — покраснев, ответила Инна.

— Гражданка баба Шура! — строго обратился к старушке Валерий. — Жить семьей без штампа в паспорте есть дело уголовно не наказуемое, а вот за то, что вогнали именинницу в краску, могу привлечь вас к административной ответственности!

— Ладно тебе, балагур… — отмахнулась на него бабулька.

— Я не балагур, а блюститель порядка, — все так же строго поправил Валерий. — Кстати, как раз об этом: соседские коты к вам в теплицу больше не лазят? Я ведь с ними беседу провел, как вы и просили. Не с котами, конечно, — с хозяевами.

Желая прийти Инне на выручку, Валерий затронул больную тему азартного цветовода. И, забыв обо всем остальном, баба Шура начала выплескивать участковому свои обиды. Так они и вышли из кабинета под ручку, уступая место старушке Игнатовой. Та принесла Инне лично связанную ажурную шаль, за что была от души расцелована именинницей. Следующего посетителя Инна не стала целовать, хотя такой порыв и был: Захар Топилов вручил ей букет прекрасных роз. А главное, мужчина, обычно не страдающий красноречием, вдруг произнес такие слова, от которых у нее даже слезы на глаза навернулись.

— Знаешь, давай-ка чайник поставим, — предложила Инна. — На прием ко мне, похоже, никто сегодня не собирается, так что устроим в кабинете маленькое застолье, посидим.

Так они и сделали. Сели за стол вдвоем, но вскоре на ФАПе собралась целая компания из подтянувшихся и задержавшихся поздравителей. Были здесь Коля с семьей, и Зиночка Зеленцова, и Васька Морозов, и тетя Женя Сидорова с подругами, так что, когда в обед за Инной приехали вдвоем Вадим и Валерка, они едва сумели втиснуться в заполненный людьми кабинет.

— Одна нога там, другая — сям, Инесс! — пошутил Зорин, кивая за окно: во дворе рядышком стояли сразу две машины, лесовоз и «уазик».

Инна улыбнулась, пытаясь представить себе, как бы это выглядело. И невольно помрачнела, вспомнив вдруг о женщине, что лежала мертвая на снегу не так далеко от места, где сейчас были припаркованы машины, и потому не смогла сегодня прийти, — о несчастной бабе Клаве.

Он заметил перемену в Иннином лице. И возликовал, потому что причина не стала для него тайной. Вот уж не думал, что самое неприглядное из его убийств обернется самыми волнующими последствиями. Но так оно и было. Пока.

Жанна уехала, не оставив ему ни единого шанса преподнести Инне очередной сюрприз в этот чудесный день, день ее рождения. И возвращаться пока не собирается, хотя и оставила дочку бабушке. Но он уже знал, где бывшая продавщица теперь живет, и знал, что возле ее нынешнего дома есть длинная лиственная аллея. А между деревьями на той аллее — кусты сирени, что тоже хорошо, учитывая наступление северных летних ночей, возмутительно светлых. Раньше он никогда не приступал к делу в такое время года, но теперь не мог заставить себя отложить все до осени или хотя бы до августа. Значит, надо караулить Жанну за кустами в аллее. Женщина ходит там изредка и не в какое-то определенное время, так что придется дожидаться удобного случая. Может быть, даже не один день дожидаться, но оно того стоит. Потом останется затащить Жанну в кусты и…

Почувствовав, что возбуждается, он заставил себя думать об ином. То, что в момент нападения будет светло, — это, конечно, риск, следовательно, необходимо предусмотреть все связанные с ним мелочи. Но с другой стороны, люди обычно меньше боятся чего-либо в светлое время суток. Даже в глухих местах. В темноте боятся, а вот при свете — нет. Глупцы! Как будто свет способен их защитить. Вот и ладно, пусть так и думают. И пусть Жанна ходит по аллее, не опасаясь ничего, днем, вечером… А он будет ее ждать и уж не упустит подходящего момента.