Владимир Голубев - Взрослое лето

— Отдохни, а я гляну, если никого нет, пойдём нашим навстречу.

Серые выцветшие глаза на обветренном лице улыбнулись, он поправил бинты на руке и, привычно сняв ружьё с плеча, скрылся в подлеске, примыкающем к дороге. Игорь прилёг, огляделся по сторонам и достал спутниковый телефон.

Аникин выбрал роскошный куст лещины и как можно осторожнее стал пробираться к дороге. От неё отделяло ещё несколько молодых крушин. Было тихо, августовский лес молчал, словно погрузился целиком в послеобеденную дрёму. Каждый шаг охотник делал неторопливо, смотря под ноги. Только шум мог выдать его приближение и привести прямо к опасности. И вот кусты остались позади, впереди заросшая барвинком и пижмой обочина…

Лесную тишину разорвал гул, неслыханный с времён великой войны. Слева от охотника безжалостная стальная машина досылала в ствол патрон за патроном, и вот свинцовый заряд прошил и отбросил в кювет охотника. Обожгло грудь, но впопыхах, в горячке, он всё же отполз за куст лещины, и, опираясь на пук тонких стволов, положил двустволку перед собой, сдаваться он был не намерен.

Выстрелы застали Игоря, когда он набрал телефон следователя. Сразу стало ясно, что произошло самое ужасное: охотник напоролся на засаду, по всей видимости, выйдя на линию стрелков. Связь сработала, и он быстро поведал Михаилу Владимировичу о происшествиях у Гнилого болота за несколько последних часов, назвав свои координаты. Отложив телефон, Игорь рванул вперёд и через минуту наткнулся раненого в грудь Аникина.

— На дороге, видишь. Слева, стреляли слева от меня. Не знаю, как я их проглядел.

— Держись, Аникин, погоди, не умирай, я уже позвонил нашим.

— Нашим?

— Точно нашим.

Перевязав охотника остатками бинта, Жуков не удержался и, взяв ружьё, бросился к дороге. Пробираясь по лесу вдоль гравийки, он принял влево и, как загнанный зверь, вышел на стрелков и незаметно залёг в нескольких метрах от них.

— Где-то бродит ещё один и с ним девка! — бубнил Борян. — Надо искать!

— У них оружие, получим по пуле, — ответил незнакомый голос.

— Принц, хорош дрейфить, — вмешался второй неведомый голос, — а ты, Боря, иди добивай раненого, а мы в лес искать оставшихся. Времени в обрез. Ты видел по дороге сюда, сколько машин в лесу, того и гляди они нас опередят?

— Это мокруха, вы что не понимаете, кретины? Мы не подписывались перед политиканами устраивать кровавую бойню в центре России! Надо валить отсюда, слышь, Шрам, пока ещё нас по полной не срисовали. Пусть эти придурки сами расхлёбывают кашу, которую сами и заварили. Вернее, один идиот — Утюг.

— Мужики, на колени встану, не бросайте меня здесь, — взмолился Борис.

— Не бросим, иди добивай раненого и мы сматываемся отсюда, — сказал Принц. — Шрам, что смотришь, иди разворачивай машину.

— А чем мне его?

— Дай ему «стечкина», всё равно ствол засветили, так и так придётся скидывать.

— На, вот ещё два магазина.

— Шрам, ты сумасшедший, зачем ему шестьдесят патронов?

— А вдруг пригодится?

— Борян, чеши скорей, а ты, Шрам, разворачивай машину и валим отсюда, — скомандовал Принц.

Прижав пистолет к животу, Борис побежал к месту ранения Аникина. Игорю ничего не оставалось как последовать за ним.

Подойдя к кусту лещины, копатель отдышался и, пригнувшись, стал продираться через кусты. Опасаясь каждого шага, он вытягивал шею, внимательно рассматривая каждое дерево. Раненый с каменным лицом лежал среди кустов и, завидев незнакомца, попробовал поднять обрез, оставленный ему Игорем. Но Борис успел первым снять предохранитель и направить ствол тяжёлого пистолета в сторону человека…

Доли секунды не хватило копателю сделать своё дело и навсегда смыться из этого проклятого леса, где за три года было пролито столько человеческой крови. Удар ружейного приклада по голове, обрушившийся сзади, сбил его с ног и он, теряя сознание, только успел заметить перед собой чёрно-серое полотно и помчался по таинственным туннелям с сумасшедшей скоростью.

Игорь подобрал пистолет и выстрелил несколько раз в землю. Связав Бориса, сказал:

— Ну, теперь мы в расчёте с тобой, Пётр Петрович, а то негоже ходить офицеру в должниках. Терпи, помощь близка, а мне надо ещё один должок отдать.

— Не о том думаешь, офицер.

Аникин улыбнулся уголками губ и кивнул. Оставив ружьё, Игорь поспешил к дороге, ощущая, как сосёт под ложечкой. Встав за ивовый куст, замахал рукой. К нему поехал, покачиваясь на ухабах дорогостоящими боками, антрацитно-чёрный «гелендваген». Остановившись в нескольких метрах от Игоря, пассажир опустил блестящее стекло и крикнул в окно: