Антон Шаффер - Круги на воде

– Вот они, подлецы, – сообщил Жмыхов Смолину. – Узнаете кого-нибудь, Юрий Андреевич? Пока только двое – старик и парень. Женщину будем искать.

– Юрий Андреевич?… – Олег был поражен.

– Да-да, Смолин Юрий Андреевич, – Жмыхов злорадно усмехнулся. – А-то вы не знаете, чью квартиру грабить собирались!

Олег проигнорировал заявление милиции и обратился к Смолину:

– Фотография у вас?

– Фотография? – настала удивиться очередь Смолина.

– А не у вас ли? – вклинился Жмыхов, уставившись на Олега.

Смолин вытащил пожелтевший снимок.

– Вы знаете, что происходит? – Смолин смотрел Олегу в глаза.

– Знаю. – твердо произнес писатель.

Жмыхов, на время этого диалога выпавший, что называется, из контекста, не особенно понимая суть происходящего в 'обезьяннике', решил перехватить инициативу. Властным движением руки он отодвинул Смолина в сторону, выхватив при этом у него фотографию. В этот момент к нему подошел толстый прапорщик и сообщил, что его просит к телефону женщина.

– Назвалась? – гаркнул Жмыхов.

– Назвалась, – ответил прапорщик. – Дольская.

– Ах ты, б..я! – только и смог сказать капитан и что есть мочи побежал к телефону.

Дальнейшее развитие событий было настолько фантастическим, что вспоминая обо все произошедшем спустя некоторое время, Олег с трудом верил, что все это было на самом деле.

Вернувшись, Жмыхов сообщил, что гражданка Дольская по телефону дала показания против Вязенского и Палина, заявив, что те похитили у нее ценную старинную книгу.

На вопрос, что Дольская делал в квартире Смолина, она ответила, что там ее не было, а была совсем другая особа, пытавшаяся скомпрометировать ее, воспользовавшись ее громким именем в мире книголюбов.

Дольская появилась в отделении через полчаса и тут же потребовала, чтобы ей вернули ее книгу. Жмыхов выложил перед ней сверток. Ольга Сергеевна лишь приоткрыла его: увиденной обложки ей было достаточно, чтобы понять, что перед ней та самая Книга.

В следующую секунду она просто растворилась в воздухе – по крайней мере, Жмыхову показалось, что это было именно так.

Смолин в тот же день забрал из милиции заявление о краже, после чего Олега и Палина отпустили, взяв, правда, напоследок пару каких-то расписок.

– Что же теперь будет, – с волнением спросил Олег, когда стало известно, что Жмыхов отдал Дольской книгу.

– Ничего не будет, – улыбнулся старик. – По крайней мере, не в наш век…

Три человека вышли из отделения милиции. Им надо было о многом поговорить и многое рассказать друг другу. Жмыхов, вышедший на крыльцо отделения, еще долго смотрел вдаль, куда уходили три фигуры, постепенно превращаясь в три маленьких точки, растворяясь за линией горизонта…

Внезапно начался дождь, хотя светило солнце и небо было без единого облака.

– Надо же… – удивился Жмыхов, глядя на быстро образующиеся лужи, в которых то там, то тут появлялись круги, расходившиеся от падающих с неба капель дождя…

Дождь то начинал, то прекращался. Советские войска вели кровопролитные сражения на территории Восточной Пруссии, а до победы оставалось еще около двух месяцев.

Войска 3-го Белорусского фронта углублялись все дальше и дальше в немецкие земли, успешно развертывая восточно-прусскую стратегическую наступательную операцию.

К началу марта бои начались близ городка Лигниц, уноси сотни жизней с обеих сторон ежедневно.

– Не высовывайся! – офицер со шрамом, пересекающим все его лицо, пригнул рукой молодого солдата, попытавшегося высунуться из окопа. – Жить надоело?

Солдат испуганно озирался по сторонам и по его глазам офицер видел, что он настолько потерян, что какие-либо внушения абсолютно бесполезны – надо просто самому следить за каждым из своих бойцов, оберегая их жизни.

Но вперед продвигаться было необходимо.

Приказав бойцам оставаться на занятых позициях, офицер осторожно выполз из окопа, лишь чудом не получив сразу несколько пуль, которые вошли в землю в считанных сантиметрах от него. Ползком он начал передвигаться по направлению к самому очагу сражения, где уже как полчаса молчала связь, а, значит, выяснить положение дел можно было только одним путем – добраться до передних позиций самому.

Взрыв снаряда где-то совсем рядом прогремел так неожиданно, что офицер от неожиданности вскочил на ноги и бегом бросился, сквозь дым, рассекаемый пулями в противоположную от разорвавшегося снаряда сторону, и через несколько секунд оказался укрыт за небольшим холмиком. Он сел, облокотился о холм спиной и перевел дыхание. Какое-то время грохот вокруг стоял такой, что он не слышал ничего, кроме гула и свиста, стоявшего вокруг. Но внезапно, в секундный промежуток, когда время поймало момент звенящей в ушах тишины, ему показалось, что кто-то стонет где-то совсем рядом.