Илья Деревянко - Отморозки

Чертыхаясь и матерясь, Лавров принялся ковырять неподатливую землю карманным ножом. Работа продвигалась туго. Прошло не менее часа, прежде чем ему удалось вырыть более или менее подходящую яму. Забросав золото землей и тщательно утрамбовав землю, он уселся рядом, с трудом переводя дыхание. Мысли в голове текли легкие, приятные. «Куплю казино или поеду на Гавайи. А может, и то и другое? Тут достаточно рыжья припасено, да и из остального доля причитается! А эти бараны небось еще дрыхнут! Ха-ха-ха!»

Лавров ошибался. «Бараны» давно не дрыхли и яростно материли «паскуду Витьку». Первым его исчезновение заметил Бобров, проснувшийся около сорока минут назад. Продрав глаза, Костя первым делом взглянул на груду золота и сразу заподозрил неладное. Брезент был уложен не так, как вчера. Неподалеку валялись выброшенные из рюкзака пожитки Лаврова, а сам он бесследно исчез.

— Ребята, подъем! — закричал Бобров. — Среди нас крыса [8] Тот, кто ворует у своих. завелась!

Бандиты подскочили как ошпаренные и кинулись пересчитывать слитки. Обнаружилась солидная недостача.

— Та-ак, — зловеще протянул Городецкий. — Все ясно! Лавруша, козел, нас за лохов считает! Решил припрятать часть золотишка, а потом за ним вернуться в одиночку! Пидор гнойный! На куски порежу!

— Может, он и не придет больше? — неуверенно предположил Лазарев.

— Никуда не денется! — усмехнулся Бобров. — Припасы-то здесь. И оружие тоже! Без них ему через тайгу не пройти! Вот увидишь, скоро прискачет да еще свою долю потребует! Я всегда знал, что Витька круглый дурак.

— Мы устроим Лавруше теплую встречу, — прищурился Городецкий.

Бобров с Лазаревым потерли руки в садистском предвкушении. Упоенный сладкими грезами, Лавров не заметил угрожающего выражения, застывшего на физиономиях остальных членов банды.

— Проснулись, ребята? — весело спросил он. — Давайте завтракать!

— Где ты был, Виталик? — со змеиной ласковостью поинтересовался Городецкий. — Ну-ка расскажи старым корешам!

— Пробежался по лесу для зарядки, — безмятежно соврал Лавров.

— А рюкзачок зачем захватил? Желудей набрать?

Только тут Виталий почуял, что дело пахнет керосином, рванулся к своей двустволке, но страшный удар по затылку погрузил его в пучину беспамятства.

Очнулся он не скоро и уже крепко связанный по рукам и ногам. С трудом открыв глаза, Лавров увидел склонившегося над ним Городецкого.

— Скрысил рыжье, да? — процедил Сергей и наотмашь хлестнул Лаврова по лицу. — Говори, гондон, где спрятал?

Виталий молчал, решив до конца идти в несознанку. [9] Не признаваться в содеянном. Несмотря на всю чванливую глупость, он прекрасно понимал — признание не улучшит, а ухудшит его положение. При удачной же отмазке [10] Оправдании. оставался шанс на спасение.

— В партизаны решил поиграть, — усмехнулся Городецкий. — В Зою Космодемьянскую, бля! Ничего, мы тебе язычок развяжем!

— Совсем охренели?! — мастерски разыгрывая благородное негодование, воскликнул Лавров. — Что за парашу [11] В данном контексте: «чепуха». вы несете? Кого крысой обзываете, падлы?!! Ответите за базар!!! [12] За слова.

Бандиты дружно расхохотались.

— Ой, не могу! Ха-ха-ха!!! — надрывался Бобров. — За базар мы ответим! Каков гусь, а?! Еще падлами обзывает!

— По-хорошему он не скажет, — отсмеявшись, сказал Лазарев. Приступим, братва!

С извивающегося в безуспешных попытках освободиться Виталия спустили штаны и посадили голым задом в находящийся поблизости муравейник. Спустя короткое время он выложил все как на духу.

— Ну вот, другое дело! — удовлетворенно сказал Городецкий. — Давно бы так!

— Ребята, развяжите! — жалобно попросил Лавров. — Клянусь мамой, не буду больше!

— Он больше не будет! — нарочито гнусавя, передразнил Бобров. Станет хорошим мальчиком!

— Ну уж нет, педрила! — оскалился Городецкий. — Доверия ты лишился! Как с ним поступим?! — обернулся он к остальным.

— Замочим! — хором откликнулись те.

— Но не просто так, а со вкусом! — добавил Бобров.

— У тебя есть идея? — спросил Городецкий.

— Да! Он закопал наше золото в землю, и мы его закопаем, живого!

Лавров дико закричал. Не обращая на него ни малейшего внимания, бандиты принялись по очереди рыть саперной лопаткой яму.

— Прощай, Лавруша! — ехидно сказал Городецкий, когда работа была завершена. — Вернемся в Москву — помянем тебя!

Отчаянно брыкающегося Виталия швырнули в могилу, засыпали землей и старательно утрамбовали.