Илья Деревянко: Корень зла

— Не будьте трусами!!! — свирепо крикнул он, обращаясь к подчиненным, в особенности к старшему из них, смуглому худощавому Джахару.

— Взять его! Джахар, будь достоин своего славного имени!!! За мной!!!

Держа наперевес автомат, Исмаил рванулся вперед из укрытия, успел выпустить в направлении Волкова длинную очередь, выкрикнуть: «Аллах Акбар!», и тут раскаленный железный палец ткнул его в грудь под левый сосок. Так и не успев осознать случившееся, Исмаил рухнул навзничь…

Ведя прицельный огонь по нападающим, Волков горько сожалел, что у него «макаров», [9] Пистолет Макарова — оружие ближнего боя и плохо подходит для прицельной стрельбы с дальней дистанции. а не «ТТ» или, скажем, «стечкин». Из семи выстрелов цели достигли только три. В обойме остался последний патрон. Внезапно из-за фургонов донеслись истошные, полные звериной ярости вопли на вайнахском языке, затем загрохотал «калашников». Пройдя впритирку над головой, пули на несколько секунд прижали Дениса к земле. Выпрямившись, он увидел кучерявого чеченца с автоматом в руках. Разинув в крике рот, тот огромными прыжками несся прямо на него. Почти не целясь, Волков нажал спуск. Чеченец отлетел назад, с размаху треснувшись о камень. Отбросив ставший ненужным пистолет, [10] В обойме «макарова» всего восемь патронов. Денис, пригнувшись, подбежал к мертвецу, потянулся к автомату, успел ухватиться ладонью за цевье, и в этот момент затылок опалила жгучая боль. Сознание затуманилось, тело перестало слушаться. Завалившись на бок, Волков краем глаза заметил разъяренного чеченца, замахивающегося прикладом. В следующее мгновение все вокруг окуталось беспросветной тьмой…

Денис очнулся на трясущемся, скользком от грязи полу и постепенно сообразил, что находится в кузове бешено несущегося по дороге фургона. Сквозь щель в дверях проникала тонкая полоска света. В воздухе пахло кровью. Кто-то рядом хрипло стонал. Волков попытался приподняться, но ничего не получилось. Руки-ноги крепко стягивали веревки. В придачу голова раскалывалась от боли. Стон повторился.

— Витька, ты, что ли? — с трудом ворочая языком, спросил Денис.

— Да, — прошелестел слабый, еле слышный голос. — Где мы?

— Очевидно… арк-кх-кх… очевидно, в плену у зверей. Хреново получилось, однако. Патроны не вовремя кончились. Ты как?

— Я… я умираю! Легкое п-робито…

— Перестань, дружище! Ну чего ты несешь-то! — несколько наигранно возмутился Денис, чувствуя в глубине души, что Протасов говорит правду. Ты еще до ста лет доживешь! Не болтай глупости!

— Уми-раю! — не слушая его, повторил Виктор.

Тряска усилилась. Похоже, машина съехала на проселочную дорогу. Грязный пол норовил побольнее ударить в лицо. Волков витиевато выругался.

— Прости, Д-денис-с, — прошептал Протасов. — А… ведь… я… гов-ворил тогда… правду! Мне действительно был… нужен надежный человек… Просто надежный человек… Прости, что… я втянул тебя в это дерьмо! Я не… знал!

Тело Протасова забилось в агонии. Он больше не говорил, а только хрипел. Потом забулькала хлынувшая из горла кровь. Отнюдь не сентиментальный, многое повидавший в жизни, Денис едва сдерживал слезы. Спустя пять минут все было кончено. Сердце Волкова захлестнула холодная злость. «Твари чернозадые! — с ненавистью подумал он. — Воображаете, будто ваша взяла?! Не надейтесь, козлы вонючие!»

Через некоторое время путешествие подошло к концу. Содрогнувшись всем корпусом, фургон резко затормозил. На улице послышались возбужденные гортанные голоса. «Радуетесь, суки! — ощерившись, прошептал Денис. Ну-ну!!!» Двери распахнулись, пропустив сноп дневного света. Волков невольно заморгал. Сильные руки грубо вытащили его наружу и швырнули на траву. Затем чеченцы выбросили из машины труп Протасова.

— Сдох! — сокрушенно поцокал языком один из них, бритоголовый, с дремучей черной бородой. — А жаль! Я люблю пытать русских свиней.

— Ничего, Джахар, зато второй жив-живехонек! — почтительно заметил длиннорукий, волосатый, похожий на обезьяну боевик. Остальные одобрительно рассмеялись.

— Тихо! — вдруг прошипел Джахар. — Ваха Саламбекович идет!

Чеченцы замолчали, приосанились. Денис повернул голову. Утиной походкой к ним торопливо приближался плотный, кривоногий, усатый мужчина, лет пятидесяти на вид.

— Где баба? — с ходу спросил Ахметов.

— В джипе, — вежливо ответил Джахар.

— А Исмаил?

Боевики виновато потупились.