Илья Деревянко - Корень зла

В среду, 27 августа 1997 года, служба безопасности «Клондайка» походила на возбужденный улей. Накануне вечером на одном из подмосковных водохранилищ купальщики обнаружили труп Владимира Ершова с простреленной головой. Первым новость узнал Протасов, изменился в лице и побежал разыскивать Волкова.

— Вовка убит! — с ходу выпалил он. — Застрелен! По предварительным данным судебно-медицинской экспертизы — в воскресенье вечером, как раз в то время, когда мы его разыскивали!

— Значит, Оксану шантажировал не он, — задумчиво произнес Денис, мертвый Ершов при всем желании не смог бы позвонить ей в понедельник!

— А сообщники… — неуверенно начал Виктор.

— Чушь!!!

— Но почему?!

— Чувствую! Тут кто-то другой орудует!..

За исключением охранников, остальные служащие банка отнеслись к известию довольно равнодушно, если не считать Дерушкина.

Леонид Абрамович, похоже, воспринял смерть своего протеже близко к сердцу. Горбатый нос уныло повис, плечи ссутулились так, что кончики пальцев едва не волочились по полу. Глаза покраснели. Казалось, он вот-вот расплачется. «И среди евреев душевные люди попадаются, — глядя на него, подумал Волков. — Вишь, как убивается! Будто сына родного потерял! А Габриэлову до лампочки. Тот лишь о собственной заднице беспокоится!!!»

Вадим Вадимович, находившийся под впечатлением вчерашнего разговора с Вахой, действительно не замечал ничего вокруг. «Испугался чечен или не испугался?! Поостережется ли устраивать новое покушение или попрет напролом?!» — неотступно вертелось у него в голове. Предосторожности ради банкир отменил все поездки, ограничившись маршрутом дом — работа, а деловые встречи решил проводить только у себя в кабинете. Сотрудников службы безопасности он призвал к бдительности и обещал повысить зарплату. В приемной постоянно дежурил личный телохранитель.

— Шеф вне себя после покушения! Паникует! — втихомолку шушукались клерки. — Интересно, в туалет он тоже со своими мордоворотами ходит?!! А в постель к жене?! Хи-хи-хи!!! Тихо, нас могут услышать!..

Неподалеку от входа в «Клондайк» припарковался черный джип с коричневой полосой вдоль корпуса. В нем скучали трое крепко сложенных чеченцев. Одного звали Султан, другого — Назарбек, третьего — Исмаил. По очереди они внимательно наблюдали за банковскими дверями и в особенности за машиной Габриэлова.

— Ненавижу ждать, — нетерпеливо ерзал по сиденью самый молодой из троицы, двадцатидвухлетний Назарбек. — Почему он не выходит?!

— Умолкни, — лениво отвечал старший группы Исмаил, — разве я разрешал тебе говорить?!

Назарбек сконфуженно притих.

Плотный, небритый Султан, никак не реагируя на происходящее, неподвижно таращился в окно. В отличие от своего зеленого соплеменника он умел ждать сколько потребуется и во время недавней войны прославился как удачливый снайпер. Правда, сегодня Султану предстояло выступить в другом качестве. Ваха Ахметов приказал доставить к нему банкира живым-невредимым. Живым так живым, волю старших надо выполнять, хотя, честно говоря, сам Султан предпочел бы привезти голову… Медленно, неохотно, как тяжело груженная телега, запряженная слабосильной лошадкой, день катился к вечеру. Проклятый банкир не появлялся. Горячий Назарбек вконец озверел, и лишь присутствие Исмаила с Султаном удерживало его от вспышки неистовой ярости.

Исмаил посмотрел на часы — половина шестого.

— Очевидно, он поедет прямо домой, — сказал чеченец.

— Охрана есть? — впервые за целый день нарушил молчание Султан.

— Да, но насчет них Ваха Саламбекович ничего не говорил. Можно не церемониться!

Назарбек радостно ухмыльнулся и потер руки…

Развалившись в мягком кресле в приемной Габриэлова, Денис Волков от нечего делать болтал со смазливой секретаршей, откровенно с ним заигрывающей, пил кофе и курил одну сигарету за другой. Незаметно разговор перешел на воскресное покушение. Девушка охала, ахала, восхищалась поведением Дениса и выражала сочувствие банкирской жене, не без доли скрытого ехидства, однако.

— Бедная Оксана Филипповна! — закатывая глаза и всплескивая руками, тараторила она. — Такое пережить! Ужас!!! Ее психологу придется немало потрудиться!.. И косметичке тоже…

— Психологу? — поднял глаза Волков. — Ты имеешь в виду Барабашкина?

— Ага, — кивнула секретарша, — его самого! Арнольд Артурович для Оксаны Филипповны как родной отец, даже ближе! Всю свою подноготную ему выкладывает, всеми проблемами делится, а он советы дает, как жить дальше, что делать…