Галина Романова - Мужей много не бывает

– Вы что, здесь все безумны?! Вася Черный веселится перед казнью, а ты перед чем? Или от чего? От сознания собственной гнусной значимости? Или в предвкушении еще большего злодейства, чем ты уже успела совершить?! – Мне не хотелось говорить с ней подобным менторским тоном, но годы работы в молодежном центре давали о себе знать, и я выдала ей все это именно так. Хладнокровно, с заметным высокомерным превосходством, давая понять, что ситуация под моим, и только под моим, контролем.

Дашка завелась при первых же звуках моего голоса. Личина милого нашкодившего ребенка сползла с нее, уступила место нездоровому багровому румянцу, на лице появилось выражение неукротимой ненависти.

– Ты, значит, так до сих пор и пребываешь в слепом неведении о моем участии во всей этой истории?! – зашипела она, брызгая слюной. – Ты до сих пор считаешь, что я и только я убила, уничтожила твое счастье, твою любовь и тебя саму?!

– Ты смотри, какая догадливая! – сказала я, невольно радуясь тому, что она наконец-то вышла из образа гостеприимной хозяйки и снова стала сама собой – отъявленной мерзавкой.

– Да знаешь ли ты, дура, что только благодаря мне ты еще жива?! – заорала она, доставив мне удовольствие тем, что ее красивое лицо изуродовала гримаса ярости. – Что мне и только мне ты должна быть благодарна за то, что еще коптишь это небо?! Что ешь, спишь, улыбаешься?! Что именно я помогла тебе избежать гибели, что тебя не утопили, не сожгли, не взорвали, наконец. И все потому, что я отказалась принимать участие в твоем убийстве.

Дашка снова принялась хохотать, но на сей раз несколько иначе. Истерия, плюс горечь, плюс еще что-то жалкое, необъяснимое. На какой-то момент мне показалось, что за ее бесшабашным весельем скрывается обыкновенный страх. Страх перед чем-то диким и ужасным. И причина этого страха не связана с моим визитом. Это было что-то другое. Что-то, о чем я не знала. Что-то, от чего она пыталась укрыться и за своим дурацким смехом, и за этими замшелыми стенами, которые вряд ли могли ее спасти.

– Чего ты боишься? – решилась я озвучить свои мысли и тут же поразилась бледности, хлынувшей Дашке в лицо. – Итак, я угадала. Ты, девочка, чего-то отчаянно боишься. Чего, хотела бы я знать? Отмщения за твои грехи? Или Вася Черный настолько страшен в своей ненависти? Так орудием убийства он выбрал меня, но убивать тебя я не собираюсь, так что меня бояться нечего!

– А я тебя и не боюсь, дура! – Ее красивый рот презрительно скривился. – Тебе и не нужно этого делать, в смысле – убивать меня. Ты своим появлением здесь уже это сделала. Подойди к окну. Только не высовывайся сильно.

Любопытством я особенным не страдала, но тут такой случай...

Окно Дашкиной комнаты выходило на проезжую часть улицы. Аккуратный когда-то дворик ее дома давно порос сорняком и побегами американского клена, настойчиво наступающего на фасад. Асфальтированная дорожка, простреленная побегами травы, вела к кованым воротам с калиткой. И вот прямо перед ней и стоял сейчас красавец джип серебристого цвета, уткнувшись бампером в невысокий столбик, венчаемый почтовым ящиком.

– Стоят? – прошептала Дашка.

– Стоят. Серебристый джип. По-моему, «Мицубиси».

– Не ошиблась. Это его люди.

– Васькины?

– Ага. – И снова в ее голосе прозвучали нотки давно утраченной детской нервозности. – Эта сволочь настолько обнаглел, что среди бела дня дает мне понять, что жизнь моя кончена. Стоило только моему папику отъехать, а тебе заявиться, как он тут же... Козел поганый!!!

Она вскочила с кресла и принялась метаться по комнате, жутко при этом сквернословя. Не скажу, что подобных слов я не знала и никогда не слышала, но некоторые их комбинации меня все же приводили в изумление. Чего-чего, а выражаться со смаком русские люди горазды.

– А чего ты так всполошилась-то? – поинтересовалась я, когда Дашка выдохлась и, снова упав в кресло, шумно заглотила еще один бокал вина. – Что же твой папик, как ты изволила выразиться, никакого веса не имеет?

– Дура ты, Витка, дурой и помрешь, – обреченно хмыкнула она и снова подлила в фужер вина. – Папик – он что? Он всего лишь мужик и бизнесмен по совместительству. Как бы долго он со мной ни задержался, как бы он ко мне ни относился, Васька Черный всегда есть, был и будет для него персоной номер один. Соратник, партнер по бизнесу и верный пес. Папик бизнес с личными делами не мешает. Бабу держит для удовольствия, похоть свою тешит.

– Верный? – с сомнением покачала я головой.