Анастасия Валеева - Летом в Париже теплее

– А вы что по этому поводу думаете? – рыжеволосая заставила ее вернуться в обычное состояние сознания. – Вы, кажется, были уверены, что ничего страшного не случится? С вами все в порядке?

В голосе рыжеволосой звучало беспокойство. Вызвано оно было скорее всего тем, что Милославская слегка прикрыла глаза и сидела, прислонившись к перегородке, разделявшие соседние купе.

– Не беспокойтесь, – улыбнулась Яна и открыла глаза, – я – в норме.

– А как насчет пожара? – не унималась рыжеволосая.

– Так ведь не было никакого пожара, – уверенно произнесла Милославская.

– Но вы знали об этом заранее?

– Можно и так сказать, – уклонилась от прямого ответа Яна Борисовна.

– Не хотите отвечать – не надо, – рыжеволосая обиженно поджала пухлые губы и сделала вид, что собирается снова лечь спать.

– Не обижайтесь, – остановила ее Милославская, – я действительно могу кое-что предсказывать, но люди относятся к этому по-разному.

– Ерунда, – сидевший рядом с ней батюшка провел рукой по пышной купеческой бороде, – только Господь знает, что нас ожидает. Так что не гневите Бога, сестра.

– Не буду с вами спорить, отец Пантелеймон, – Милославская скромно потупила глаза, – я уважаю человеческие заблуждения.

– Что вы имеете в виду? – грузно, всем телом повернулся к ней поп.

– Спросите у вашего Бога, – улыбнулась Яна, – возможно, он вам объяснит.

– Не богохульствуй, сестра, – батюшка осенил себя крестным знаменем и собрался еще что-то сказать, наверное, привести цитату из Святого Писания, но рыжеволосая перебила его.

– Простите, отец Пантелей, – быстро проговорила она, бросив на попа короткий взгляд и посмотрела на Милославскую.

– Нам нужно с вами поговорить.

– Пантелеймон, – недовольно пробурчал батюшка и, выдвинув лестницу, стал забираться на верхнюю полку. – Спокойной ночи.

– Пожалуй, мне тоже необходимо немного поспать, – Яна встала и полезла на соседнюю полку.

– Но… – неуверенно произнесла рыжеволосая.

– Поговорим завтра, – кивнула ей сверху Милославская, – поезд прибывает вСеменовск около часа дня, так что еще успеем.

– Хорошо, – на удивление быстро согласилась рыжеволосая, – кстати, меня зовут Вероника.

– Яна Борисовна, – Милославская кивнула ей сверху, – спокойной ночи.

– Надеюсь, что ничего страшного до утра не произойдет, – рыжеволосая сделала большой глоток коньяка прямо из горлышка.

«Как знать», – подумала Яна Борисовна и закрыла глаза. Заснула она моментально, как приучила себя делать в любых ситуациях.

* * *

Утром, за завтраком пассажиры вспомнили о вчерашнем инциденте с задымлением.

– Вот Яна Борисовна… я правильно говорю? – обратилась колхозница к Милославской, и та кивнула, – сразу сказала, что ничего страшного. Такая спокойная была… – уважительно добавила она.

Яна тихо рассмеялась. Наивность этой женщины тронула ее.

– А как вы догадались? – заинтересованно спросила Вероника.

– Просто увидела, – улыбнулась Яна.

– Как в кино? – наивно спросила колхозница.

– Это особый дар, – со значением обвела взглядом присутствующих Вероника, – им немногие владеют, но многие притворяются, что его имеют и вводят простых людей в заблуждение.

На ее губах появилась горькая усмешка.

– Вы о ком говорите? – спросила колхозница.

– Об экстрасенсах, – нехотя сказала Вероника, – я у одной такой дамы была – знакомую разыскивала. Так она меня в Подмосковье направила, к ее родственникам, а оказалось, что те ее не видели уже несколько лет. Зря проездила, – разочарованно вздохнула она.

– И сколько вы ей заплатили? – поинтересовалась колхозница, – проводя руками по всклокоченным волосам в тщетной попытке заправить неровные пряди за уши.

– Достаточно, – уклончиво ответила Вероника и выразительно посмотрела на Яну.

– А что, ваша знакомая пропала? – удивленно приподняла брови колхозница.

– Да, – односложно ответила Вероника и опустила глаза. – Вы могли бы помочь мне? – шепнула она сидящей рядом Яне.

– Поговорим позже, – Яна поднялась с полки, достала с вешалки сумку, где у нее лежал дамский несессер и, прихватив вафельное полотенце, отправилась умываться.

* * *

Поезд прибыл на станцию без опоздания. Сойдя на заснеженный перрон, Вероника терпеливо ждала свою попутчицу. Наконец, та появилась с небольшой темно-синей сумкой. Она была без шапки, и ее отливающие как вороново крыло черные волосы, собранные в течение всей поездки на затылке, получив свободу, рассылались гладкими блестящими прядями по светлому меху ее полушубка. Ей можно было дать лет сорок. Немного резкие черты лица, тонкий профиль и плотно сомкнутые губы придавали ей сосредоточенное выражение. Глубоко сидящие синие глаза, казавшиеся черными из-за темных кругов под ними и выступающих надбровных дуг, смотрели пронзительно, словно цепляли собеседника, и одновременно поражали какой-то неземной отрешенностью. Создавалось двойственное впечатление, словно Яна проницала взглядом человека и в то же время с какой-то ожесточенной пристальностью всматривалась в надмирные сущности, стремясь открыть за видимой оболочкой вещей их подлинное значение.