Анастасия Валеева - Паутина

– Хорошо? – услышала она через некоторое время скрипучий старческий голос рядом с собой.

Милославская повернулась: рядом с ней примостился пожилой мужчина, весь пожелтевший, дряхлый, с большими висячими мешками под глазами. Он поправил свою сетчатую мятую шляпу и улыбнулся, совершенно сузив глаза.

Яна кивнула в ответ на его вопрос.

– Вот и я тут тоже всегда отдыхаю. Хорошо-о, – протянул старик и, облокотившись на палку с отделанным под малахит, немного стертым набалдашником, закрыл глаза.

От старика веяло умиротворением, спокойствием, и Яна, расплывшись в широкой улыбке, тоже закрыла глаза.

Неизвестно, сколько времени провела она так – на часы Милославская ни до ни после гадания не посмотрела – но когда гадалка открыла глаза, незнакомца рядом уже не было. «И как он, такой старый, неуклюжий, смог уйти незамеченным? – спросила она себя, – А может, он мне вообще приснился?» В ответ Яна рассмеялась сама над собой.

– Впрочем, не до шуток, – вслух заметила она в следующий миг и решила как следует осмыслить преподнесенное видением.

Она снова стала воспроизводить в памяти тот переход, все до мельчайших деталей. Пыталась подойти к возникающим вопросам с разных сторон, но более или менее жизнеспособные соображения возникали с трудом. Большая часть идей, приходивших Яне в голову, скоро развенчивалась ей же самою, и она просто злилась, что тратит на них время.

В итоге мало удовлетворенная гадалка решила, что лучшее сейчас – ехать к тому месту, где находился этот переход. Секретом оно для не было, поскольку такая крупная подземка в городе имелась всего одна. Яна старалась внушить себе, что соображения, которые у нее в эти минуты возникли именно на месте, будут способны приобрести более логичное построение и вообще смысл.

Милославская огляделась. Вдалеке пестрела яркая вывеска какого-то кафе. Она напомнила Яне, что весьма неплохо было бы восстанавливать потерянные силы еще и калориями. Гадалка глянула на часы. Давно уже следовало перекусить, но до этого момента ей о пище даже подумать было некогда. Спугнув своим подъемом со скамейки нескольких скворцов, Милославская неспешно побрела вдоль по тротуару.

Подойдя поближе к кафе и оценив окружающую обстановку, она поняла, что заведение обслуживает несколько иной контингент, нежели тот к которому она привыкла. Замешкавшись на пару минут, Яна все же решила не предаваться мелочности и снобизму и смело шагнула через порог внутрь душного прокуренного зала. «Я их не знаю, они меня тоже», – сказала она себе и приблизилась к стойке бара.

В помещении не было окон, его освещали несколько засиженных мухами люстр, поэтому все выглядело довольно мрачно. Музыка гремела оглушительно, и посреди небольшой свободной от столов площадки во весь дух отплясывали что-то среднее между барыней и лезгинкой два пьяных кавказца.

От гриля пыхало жаром; сидящие за столиками курили; дышать тут было тяжело, и Милославская прониклась глубоким сомнением в том, что тут вообще можно отдохнуть. «Зря я сюда завернула», – пробормотала она себе под нос, но в следующий же миг над ней склонился высоченный, метров двух, официант и подобострастно спросил:

– Чего желаете?

Он смотрел так, что развернуться и уйти для человека воспитанного было очень трудно.

– Да перекусить, – неуверенно пробормотала Милославская.

– Отдельную комнату не желаете? – видимо, моментально оценив материальные возможности и настроение клиентки, промурлыкал официант.

– Ж-желаю, – удивленно ответила Яна, снизу вверх глядя на него.

– Пройдемте, – сказал парень и кивнул гадалке в сторону обитой дерматином черной двери.

Яна послушно пола за ним. За дверью оказался небольшой коридорчик, довольно чистый и светлый. Из него выходили еще три двери. Официант достал из кармана небольшую связку ключей и отомкнул одну из дверей.

Гадалке было предложено пройти внутрь первой, и она осторожно ступила на что-то мягкое. Официант вперед протянул руку, и в комнате зажегся свет. Первым делом гадалка посмотрела себе под ноги. Внизу красовался густой узорчатый ковер. «Надо же», – подумала Милославская.

Стены этого небольшого, метров в восемь, помещения по цвету гармонировали с ковром. В углу стоял мягкий диванчик. Кругленький столик, накрытый полотняной белой скатеркой, был аккуратно сервирован необходимыми для любой трапезы приборами: пепельницей, салфеточницей, маленькими баночками со специями. Над диванчиком висел немного запыленный бра. Слышался негромкий шум работающего кондиционера.