Анастасия Валеева - Паутина

– Мне только спросить, – улыбчиво пояснила она.

В ответ никто не выказал ей своей любезности. Очередь, особенно вблизи у окошка, стала сразу заметно более плотной. Просунуться сквозь нее было невозможно. Гадалка решила, что лучше не портить себе и окружающим настроение и встала в конец неровного извилистого хвоста человек в семь-восемь.

Когда перед Яной оставалось всего три человека, стеклянная заслонка в окошке безжалостно задвинулась, зато появилась табличка с жирно написанным словом «обед». Выжидающие своей минуты посетители, всего секунду назад надеявшиеся, что они до этого злополучного момента успеют, повозмущались-повозммущались, да и разошлись. Милославской такой поворот дела не нравился.

Она продолжала стоять у окна. В зале появилась грудастая дама в пышном рыжем парике со связкой ключей в руках.

– Девушка, – возмущенно обратилась она к гадалке, – у нас обед.

Яна заранее решила не уступать.

– Знаю, – ответила она, – но мне нужно кое-что у вас спросить. Тут такое странное дело… Мне пришла телеграмма…

– Да-а, дело на самом деле странное! – иронично протянула сотрудница, закатив глаза и хлопнув себя ладонями по бедрам, – Дело просто необыкновенное!

Дама вразвалку зашагала к двери, чтобы запереть ее, и на ходу бросила Милославской:

– Выходите.

– Подождите, – жестче произнесла Яна, – я немного не так выразилась. Дело вовсе не шуточное. Как вам это нравится: я получаю телеграмму от человека, который пропал без вести…

Дама часто заморгала, но ничего, как казалось, не поняла.

Гадалка отчетливее повторила ей сказанное, присовокупив:

– Самое интересное, что делом заинтересовывается милиция…

– Как вы говорите, – оживилась дама, – пропал без вести?

– Да пропал, и вести о нем пока нет.

– Хм, – женщина насупилась и замолчала.

– Предполагается, – продолжила Милославская, – что телеграмма была отправлена именно отсюда. Не мешало бы теперь установить, так ли это…

В этот момент она достала из сумки листок с кропотливо, до буквы воспроизведенной информацией о телеграмме и протянула его даме. Та хмуро все изучила и задумчиво заключила:

– Да, видимо, отправлено от нас.

Яна обрадовалась, что ее предположения оправдались.

– Могу я теперь с вашими коллегами поговорить? – спросила она с надеждой в глазах.

– На предмет чего? – с недоброжелательностью в голосе ответила ей дама.

– Ну, – гадалка поначалу оторопела, – на предмет того, кто отправлял телеграмму.

– Ха! – воскликнула ее собеседница, – И каким манером вы планируете это установить?

– Поспрашивать…

– Вы что, думаете, мы всех посетителей фотографируем, что ли?

Звучный голос дамы разносился по всему залу, и Яне казалось, что он придавливает ее. Собеседница гадалки вела себя слишком раскованно, а скорее просто откровенно фамильярно, и Милославская, обезоруженная этим, заметно спасовала. Даму же это только раззадоривало, и она чувствовала себя хозяйкой положения.

– Нет, я так не думаю, – рассеянно ответила Яна, но потом более собранно ответила: – Всякое бывает, порой ответы на вопросы дают сущие мелочи…

– Дело ваше, – на радость гадалки, пожав плечами, ответила дама. – Сейчас, подождите, – сказала она и пошла закрывать дверь.

Последняя фраза придала Милославской большую уверенность, и она воспряла духом.

– Идемте, – проговорила сотрудница и повела гадалку «за кулисы».

За тонкой фанерной дверью находился длинный узкий коридор, усеянный в свою очередь еще рядом выкрашенных бледно-зеленой краской дверей. Собеседница Яны распахнула одну из них. Вокруг небольшого стола, накрытого местами порезанной клеенкой, сидели и разговаривали пять женщин. Одна, суховатая, высокая, рыжая и вся покрытая конопушками разливала чай из белого электрического чайника.

За спиной Милославской звякнула связка ключей ее провожатой, и все оглянулись. Присутствие гадалки вызвало у них недоумение.

– Вот, – заметив выражение лиц своих коллег, несколько виновато произнесла дама, – сейчас вам зададут вопросы.

Лица присутствующих еще более вытянулись. Яна решила вмешаться и повторила то же, что она всего пару минут назад объясняла своей первой собеседнице.

Реакция на сказанное превзошла все ожидания Милославской. Сначала, как это почти всегда бывает, все ахнули: как же, человек пропал, а потом:

– А-а-а, да-да, – протянула одна из сотрудниц, еще более обернувшись к гадалке, – я даже помню, кто отправлял эту телеграмму.