Людмила Хлебникова - Черная кровь

Все посмотрели на Андрюшку, который в это время таскал за хвост большого персидского кота. Ян между тем продолжил:

– Я отказался. Тогда он пообещал, что назовет в честь меня новый город, в котором будут жить все негры, которые будут перевезены с Ямайки в Эфиопию. Вы спрашивали меня о том, почему глава ордена сам организовывал похищение и так долго обхаживал Оксану, между тем не завязав с ней интимных отношений?

Все очень просто. Он не мог доверить такое важное дело никому больше, ведь Андрей – живой бог, который осчастливил землю своим рождением. А Оксана, соответственно – божья матерь, символ веры. Конечно, можно понять религиозный трепет человека, который верует в это всей душой. Вот этим и объясняется та неусыпная забота, которой была окружена Оксана. Он и квартиру вам оставил, чтобы вы ни в чем после его отъезда не нуждались. Я знаю, что он даже кругленькую сумму на ваш счет хотел перевести. Только у вас, к сожалению, не оказалось счета.

– А где же он теперь? – глухо спросила Оксана.

– Не знаю. Не думаю, что после этого провала он вернется на Ямайку. Не думаю так же, что этот человек когда-нибудь заведет семью и спокойно умрет от старости. Может статься, что он объявится там, где произойдет очередная революция, которая будет иметь целью осчастливить каких-нибудь несправедливо обиженных людей.

Все посмотрели на Оксану. Она, опустив глаза, разглаживала на коленях носовой платок.

– Вот такая невероятная история. Оксана, поверьте, он очень страдал от мысли, что ему придется сделать вам больно. Он даже любил вас – как только может любить религиозный фанатик. Вот, прочтите, – Ян протянул Оксане сложенный вчетверо тетрадный листок.

– Что это? – удивленно спросила она.

– Читайте, – кивнул Ян.

Оксана дрожащими руками развернула листок, неровно оборванный по краю. По всей видимости, это была страничка из дневника. Оксана начала читать его, слегка шевеля губами. Буквы вскоре поплыли перед ее глазами.

«…когда я смотрю на нее, безмятежную и прозрачную, как виноградина в свете солнца, я забываю обо всем – о гибнущей земле, о голодных детях, о мировом зле. Иногда я задаю себе вопрос: когда я вырву из под ее ног опору и ее мир рухнет, неужели она даже не вздрогнет?..»

Покинув резиденцию Яна, подруги поехали к Алине. По дороге почти не разговаривали. Было ощущение, что их жестоко обманули.

– Саш, – спросила вполголоса Лариса, убедившись, что Оксана их не слышит. – Ты веришь в весь этот бред?

Саша пожала плечами:

– Бред – не бред, а кроме того, что нам Ян рассказал, мы ничего не знаем.

– Вы уверены? – спросила Алина, доставая из кармана дискету и подмигивая подругам.

– Это что? – подняла брови Саша.

Алина помотала головой и прошептала:

– Отвозим Ксюху с ребенком домой, а сами – ко мне!

Пришли к Алине, поставили дискету, просмотрели содержимое.

– Ты где это взяла? – грозно спросила Лора.

– Где-где! В Караганде! – огрызнулась Алина. – Пока вы там у Яна ушами хлопали, я по дому решила прогуляться. А в последнее время меня ничего так не интересует, как содержимое чужих компьютеров… Этот лопух Ян нас вообще за лохушек держит. В доме гости, а он комп на скрин-сервере оставил. Ну, вот я и воспользовалась удобным случаем…

То, что добыла Алина, действительно имело эффект разорвавшейся бомбы.

– Ты смотри, переписка Троцкого с Каутским! – сострила Саша, когда до нее, наконец, дошел смысл того, что она видела на экране.

То, что нашла Алина было номерами банковских счетов и переписка Яна с кем-то, кого он называл «Блэсс». Девушки погрузились в чтение, которое заняло у них минут пятнадцать.

– Вот это да! – наконец оторвалась от экрана Катя. – Это что же получается? Вот этот интеллигентный дяденька – мафиозо? Он банки грабил и детей воровал? Зачем?

– Ну, зачем-зачем! Такое национальное развлечение… – пробурчала Лариса. – Спроси лучше – как.

– А очень просто, – сказала Саша. – Видишь – вот эти финансовые документы? Что они тебе говорят, умная девочка?

– Ничего, – сокрушенно вздохнула Катя.

– А умному человеку они говорят, что этот хакер престарелый качал со счетов денежки напрямую, а вся остальная дребедень – так, для отвода глаз.

– А дети тут причем? – возмутилась Катя.

– При том. Дети – это цветы жизни. И их нужно рвать, пока они шипами не обросли. Материал это, материал, который можно дорого продать, выгодно обменять, а то и изысканно на части порезать – мало ли надобностей у человека? Сейчас детей на западе, например, усыновлять стало модно, – зло отозвалась Саша.