Александр Андрюхин - Ход свиньей

— О нет! Это наша последняя встреча, — грустно ответила Инга и спрятала руку за спину.

Жених вышел проводить Владимира на лестницу. Плотно прикрыв за собой дверь, он произнес приглушенным голосом:

— Она сказала тебе правду. Это ваша последняя встреча. С этой минуты забудь дорогу в этот дом. Больше не звони и не появляйся никогда. Понял?

Другу пришлось сокрушенно вздохнуть и недоуменно пожать плечами.

— Ты плечами не жми! — произнес здоровяк, хватая его за грудки. — И запомни, юноша, что ребенок, которого она носит, — это мой ребенок и больше ничей. Ферштейн?

Бедолага открыл рот и вытаращил глаза, а будущий папаша поднес к его горлу откуда-то взявшийся нож:

— И все-таки жаль, что я тебя тогда не зарезал.

— Когда? — изумился гость.

— Когда ты прохлаждался у нас в таверне…

«Что за чушь? Какая таверна? О чем вообще речь? И где я все-таки мог видеть этого придурка?» — ломал голову Володя Дворцов, спускаясь на лифте. В довершении, когда он выходил из кабины, его чуть не сбили с ног три милиционера, влетевшие в лифт с резвостью диких кабанов. «Кого-то накрыли», — счастливо улыбнулся молодой человек и вышел на улицу.

Погода была мерзопакостной, и на душе — словно кошки нагадили. «Где он мог видеть этого психа?» — морщился Дворцов, направляясь в сторону метро. Но дойти до него было не суждено. Те же менты, что вломились в лифт, выскочили из подъезда и запрыгнули в машину. «Облом», — ехидно подумал парень, оглянувшись на них. Но менты свою неудачу решили, видимо, выместить на прохожих. Милицейская машина догнала ни в чем не повинного парня, и выскочившие из нее оперативники потребовали документы. Внимательно посмотрев паспорт, они сделали под козырек и вежливо попросили проехать с ними.

— А в чем дело? — удивился молодой человек.

— Нам нужно задать вам несколько вопросов.

К удивлению молодого человека, его привезли не в «клоповник», а в какое-то милицейское управление, где сразу сняли отпечатки пальцев и препроводили на второй этаж в кабинет с табличкой «Начальник следственного отдела А. С. Батурин».

— В чем дело? — повторил вопрос парень, с тревогой вглядываясь в седого мужчину с внимательными глазами. В его лице не читалось ни сочувствия, ни понимания. «Понятно, — сообразил молодой человек. — Сейчас начнут „вешать“ какой-нибудь теракт».

— Ваша цель приезда в Москву, — строго начал Батурин, рассматривая его паспорт.

— Я приехал к девушке, — мрачно ответил задержанный. — К любимой. Теперь это криминал?

— К какой девушке? — напирал начальник отдела.

— Я же сказал: к любимой. А фамилию я у нее не спрашивал. Знаю только ее имя и адрес. Ее зовут Ингой. Мы с ней познакомились, когда я приезжал в командировку.

Полковник милиции метнул на парня подозрительный взгляд и едва заметно усмехнулся.

— Насколько мне известно, в командировке был некий Новосельский.

— Ах, вот оно что! — нервно засмеялся молодой человек. — Так бы и сказали, что вас интересует, почему вместо Новосельского приехал я. Как это вы просекли? А говорят, милиция плохо работает. Но понимаете, у нас ситуация в конторе была практически безвыходной: билеты уже куплены, номер забронирован, а Новосельский за два часа до самолета врезается в какой-то «жигуль» и ломает два ребра.

Пришлось в подробностях излагать, почему нельзя было не лететь по этим билетам. Потому что налоговая одолела! Каждый день инспектора приходят в фирму и все чего-то вынюхивает, вынюхивают. Оформление командировки на одного человека, а потом переоформление на другого вызвало бы у них новый шквал подозрений, и они бы нашли, за что оштрафовать. Ведь им ни черта не докажешь. Легче по этим документам слетать другому…

Должностное лицо слушало очень внимательно. За все время рассказа Батурин не перебил ни разу. Мент был очень серьезен и задумчив, но в конце неожиданно рассмеялся.

— А вы хоть в курсе, что девушка приняла вас за оборотня, — спросил он с улыбкой.

— Какая ерунда! — пожал плечами молодой человек.

На этих словах позвонили из отдела экспертизы.

— Отпечатки пальцев не совпадают, — доложили оттуда.

Начальник отдела еще раз всмотрелся в напрасно потревоженного парня и на всякий случай спросил, хотя это было совершенно излишне:

— Где вы были утром тринадцатого июля?

— Если это были не выходные, то я был на работе…

«Что ж, молодого человека надо отпускать, — подумал следователь. — К убийству Вороновича он не имеет никакого отношения». Батурин потянулся к ручке, чтобы подписать ему пропуск, и пробормотал с добродушным укором: