Сергей Ковальчук - Тринадцать

— Любуюсь, — ответил сыщик. — Я тебя провожу до дома? — задал он вопрос, который не мог не задать. Эти несколько дней, проведенных вместе, их сблизили, и ему хотелось прояснить вопрос их дальнейших отношений.

— Я думаю, что это будет лишним, — посмотрела на него Дарья и загадочно улыбнулась.

— Мы еще увидимся? — напрягшись в ожидании ее ответа, спросил Серафим. После ее последней фразы он внутренне уже готовился к отказу.

Но девушка застала его врасплох. Она вдруг резко подала корпус тела вперед и, обвив своими руками его шею, впилась губами в его губы. Они целовались долго и страстно, никого не стесняясь. Впервые за долгое время Серафим почувствовал, как сердце зашлось в груди от радости, а эндорфины — гормоны счастья, вперемешку с адреналином широкой рекой хлынули в кровь. Он был влюблен, влюблен по-настоящему. Отныне он без этой женщины не мог.

Дарья отстранилась от него также неожиданно. — Чертов сухарь, самодовольный болван!.. — Она шептала ему на ухо всякие гадости, а он был счастлив и только глупо улыбался, глядя перед собой. Он знал, что на них устремлены несколько пар глаз сидящих неподалеку людей, но ему было все равно. Серафим благодарил Бога за эту поездку и эту встречу. Теперь он был не один.

14 декабря 2016 года, среда.

Утром следующего дня Серафим сидел напротив генерала Рымова в его кабинете и докладывал о результатах своей поездки в Греции.

Прочитав письмо Анны Лучкович к судье Стеклову и скрин из компьютерной базы отеля, Илья Геннадьевич снял трубку телефона и попросил секретаря никого с ним не соединять и в кабинет не пускать.

— Я не знаю, как тебе это удалось, — признался генерал, — но ты, Серафим, превзошел все мои надежды. — Он встал из-за стола и стал прохаживаться по кабинету. — Мы можем задерживать подозреваемого хоть сегодня.

— Я бы советовал пока не торопиться, — спокойно произнес сыщик. — Во-первых, убийство Феодоракиса, как я понимаю, еще не раскрыто. Во-вторых, однозначно, за нашим подозреваемым стоит чья-то могущественная фигура, мотивы которой нам пока не известны. И в-третьих, судя по всему, на подозреваемого работала целая организованная преступная группа. А иначе кто заманил наших убитых сограждан на Гавдопулу, пробил им визы, организовал перелет в Грецию и последующую доставку на остров? Кто завез в дом Магницкого на этом острове провизию, воду и спиртное? Кто, наконец, организовал их блокаду там до того, пока их не перебьют? Все это нужно выяснять и отследить, как наш убийца тринадцати человек добрался до Крита из Уранополиса.

— Что ты предлагаешь? — остановившись у Серафима за спиной и взявшись руками за спинку его стула, спросил Рымов. — У тебя есть план на этот счет?

— Когда по делу Лучкович состоится первое судебное заседание уже известно? — спросил Мирутин.

— Пока нет. — Генерал прошел к своему месту и сел в кресло. — Прокурор отправил ее дело в суд только в понедельник. Но я сейчас постараюсь узнать. — Он снял трубку телефона и позвонил в прокуратуру.

— Сейчас в прокуратуре начинается годовой отчет, — закончив разговор со своим собеседником и положив трубку на аппарат, пояснил Рымов. — Поэтому они так быстро утвердили обвинительное заключение для Лучкович и отправили ее дело в Мосгорсуд. Чтобы включить себе это дело в статистику за год. А поскольку Лучкович под стражей, то согласно Постановлению Конституционного суда в течение двух недель со дня поступления дела в суд должно быть проведено первое судебное заседание. На нем, в числе прочего, тройка должна решить вопрос о ее мере пресечения.

— Значит, это заседание состоится до Нового года, — скорее констатировал, чем задал вопрос Мирутин. — Тогда поделюсь с вами моим планом.

С первых же слов сыщика брови генерала удивленно взлетели вверх.

— Ты хоть понимаешь, что подобная выходка будет противоречить всем процессуальным нормам и регламенту суда? — перебил Серафима Рымов.

— А вы обратитесь к Ольгиной. Может, она все-таки разрешит? Это единственный шанс разоблачить сладкую парочку, когда они будут находиться в одном месте. В этом случае Анна может «поплыть» и сдать своего подельника прямо в зале суда. А подобный оборот дела подействует на убийцу шокирующе, и он может выдать такое, чего при других обстоятельствах не сказал бы никогда. К тому же я сыграю на их противоречиях…

— Хорошо, я подумаю, — задумчиво протянул генерал. — Что еще?

— Еще я бы хотел, чтобы вы попросили отца Евмения и моего соседа по монастырской келлии, Василия, также приехать на это судебное заседание.