Сергей Ковальчук - Тринадцать

Его непоседливые и любознательные детишки, — десятилетний Герасим и пятилетняя Люба, за несколько дней до того рокового дня тоже стали вести себя по-другому. Как-то посерьезнели и наперебой задавали ему одни и те же вопросы: не сердится ли на них отец и любит ли их.

Вот уже и его дом, детская площадка, слегка заметенная снегом. На улице из детворы никого, но это не мешает памяти предательски подбросить ему воспоминания о том, как еще недавно они с сыном играли на этой закрытой площадке с соседскими пацанами и их отцами в футбол, а маленькая Люба с мамой, болея за них, кричала так, что сорвала голос…

Глаза предательски подернулись слезной пеленой, но Серафим сильным усилием воли смог подавить в себе эти воспоминания. Расплатившись, он вышел из машины такси и вошел в родной подъезд.

Дома все было так же, как и в тот день, когда он уезжал отсюда в монастырь. Только добавился затхлый запах жилья, в котором долгое время никто не жил.

Проветрив помещение и переодевшись, Серафим сходил в соседний супермаркет, где купил поесть. Он поужинал, принял душ и, взяв стул, полез на антресоль, откуда, порывшись, извлек деревянную шахматную доску с находившимися внутри нее фигурами.

Эти шахматы он перевез пять лет назад из квартиры матери после смерти отца. Сам он когда-то в юности посещал шахматную школу в местном доме офицеров, но никаких особых успехов не добился, хотя играть в эту игру умел и любил.

Потом ему было не до них. Сначала он окончил Московский юридический Университет, после которого пошел работать в прокуратуру одного из районов Москвы. Дослужился там до должности заместителя прокурора, потом работал в следственном отделе прокуратуры Москвы, а оттуда, когда из прокуратуры выделили следственный комитет, перешел на службу туда.

Однако в монастыре, после послушаний и служб они с соседом по келлии, Василием, по вечерам частенько садились за эту игру. Играл он с переменным успехом, но заметил, что шахматы помогают ему сосредоточиться и разложить хаотичные мысли в голове «по полочкам», мыслить четко и ясно, не теряя логических цепочек в размышлении и не отвлекаясь на посторонние вещи.

Серафим помнил запах дерева и лака этой доски и фигурок еще с советских времен. Он не поленился тщательно протереть влажной тряпкой не только доску, но и каждую фигурку в отдельности, настраиваясь на предстоящий кропотливый мыслительный процесс.

Он сел за свой рабочий стол, поставил на него доску, расставил фигуры. Играть он начинал белыми. Сделав свой первый ход (традиционный Е2 — Е4), Мирутин глубоко задумался. В этом деле он тоже играл белыми и уже успел сделать свой первый ход. Не нужно быть наивным, полагая, что его появление в стенах следственного комитета осталось незамеченным. Наверняка его противник уже осведомлен о его существовании или узнает об этом в ближайшие дни. И сделает ответный ход. Но пока у Серафима есть определенная фора, и он владеет инициативой. Сейчас он составит подробнейший план своих действий, а завтра утром приступит к его воплощению в жизнь.

Сыщик отодвинул от себя шахматную доску, достал из письменного стола бумажный блокнот и ручку и стал составлять этот план.

Помимо тех пунктов, что он озвучил генералу, он решил проверить, кто именно, пока Анна Лучкович находится под стражей, заботится о ее ребенке, а заодно и присматривает за бизнесом ее покойного мужа. Узнать при каких обстоятельствах погиб олигарх Магницкий. Проверить заподозренных лиц на факт пересечения ими государственной границы России и возможного пребывания в Греции минимум за неделю до и после убийства потерпевших, а также побывать в самой Греции, чтобы увидеть все своими глазами. Вполне возможно, что ему удастся найти и опросить ценных свидетелей, которых не нашло следствие. С визой ему мог помочь Рымов, он же мог дать контакты с греческими правоохранителями. А вот кто ему поможет с переводчиком греческого языка? Этот вопрос был очень актуален, но пока оставался открытым.

Около одиннадцати вечера он перестал задумчиво переставлять белые и черные фигуры. Партия в шахматы с самим собой нужна была ему лишь для того, чтобы спроецировать игру на реальность, посмотреть на ситуацию в целом, являясь как бы одновременно и игроком, и сторонним наблюдателем.

Сложив фигуры в доску, Серафим закрыл ее на специальный металлический крючок и положил в верхний ящик стола, после чего включил компьютер. Подсоединив к системному блоку айфон, он скачал на компьютер фотографии материалов дела. Несмотря на то, что фотографировал в деле он только самое необходимое, фотографий получилось почти четыреста штук. Еще час ушел на их распечатку.