Йенс Лапидус - Стокгольм delete

– Матс – замечательный парень, – неожиданно вступил в разговор Богган. – Иногда ему перло так, что волосы дыбом. Помню, как-то за вечер замел пятнадцать тысяч евриков. Но бывало, и пролетал по-крупному. Где мы только не тусовались тогда… «Топстар», «Уксен», «Сумпан», само собой. Один раз даже поехали в Вегас – Матти решил поохотиться на крупную рыбу. Вы понимаете, крупная рыба – это те, кто мало что соображает в игре, но неплохо соображает в бабле, карманы чуть не лопаются. Мечта настоящего игрока – идиот, который не понимает, когда нельзя останавливаться. Великолепный игрок, Матти… и у него даже был какой-то спонсор. Думаю, неплохо на нем зарабатывал. А потом дикая история с похищением. После этого он был сам не свой.

– Спонсор? – Эмили слегка подалась вперед, но тут же расслабилась и улыбнулась.

«Будто стойку сделала», – мысленно одобрил Тедди.

Богган выпил большой глоток мартини… Этим господам не откажешь в некоей порочной элегантности. Наверняка игроки, наверняка гребут деньги где-то в серой зоне. Изрядно потертые, но все равно – энергия и юмор заразительны.

– Спонсор… у нас же не как у тех, в Лас-Вегасе. Средства ограничены. И если ты не богатый наследник, как Буссе, к примеру, тебе нужен спонсор. Игра крупная, и почти все клубы требуют обеспечения наличкой. Надеюсь, вы понимаете… но Матс никогда и никому не называл его имени. Спонсора, я имею в виду.

И Буссе тоже не знал.

– Мы его никогда не видели. Он, спонсор то есть, никогда в клубах не появлялся, да и Матс не хотел, чтобы мы с ним знакомились. Может, боялся – отобьем.

– Но парень не из простых, – вставил Богган. – Помню, через несколько лет… началась заваруха, настоящие побоища. Тогда все поняли…

Буссе уже изготовился перехватить рассказ. Эти пожилые люди напомнили Эмили двух девчонок из ее класса. Они были неразлучны, как указательный палец со средним, разговаривали одинаково, жестикулировали одинаково, балдели от одной и той же музыки. Даже одевались почти одинаково. Вели себя, как близнецы, хотя были совершенно не похожи.

Но Богган поднял руку и не дал Буссе развить его мысль.

– Поэтому мы и хотели с вами поговорить. Мы думаем, с этим спонсором все не так чисто… И Матс, возможно, имел с ним еще какие-то дела, кроме покера. Не только играл на его деньги.

– Какие дела?

– Откуда нам знать? Но после похищения Матс имел с ним дела . И дело даже не в покере, потому что он почти перестал играть. Дело не в финансировании игры…

Тут долго терпевший Буссе поднял руку.

– И этот… спонсор…. Я видел его один раз. Не знаю имени, помню только, что у него была татуировка в виде тигра на руке. – Он посмотрел на Тедди и тихо добавил:

– Похож на вас…

Эмили работала по шестнадцать-семнадцать часов в день. Почти не спала. Ее трясло от постоянного стресса. Снотворные не помогали. От усталости иногда начинало двоиться в глазах. Только бы не ошибиться. Тщательность в работе – еще более важное достоинство, чем образование и юридическое чутье. Это двоение, эта дрожь – предупредительные сигналы, надо было бы к ним прислушаться. Но у нее не было времени.

Надо срочно что-то предпринять.

После визита к Буссе она решила прогуляться по городу. Не для шопинга, не затем, чтобы выпить хороший эспрессо и прийти в себя. Ей нужен помощник.

В таком состоянии она бессильна.

Выбора нет.

Врачебный прием на Норрландсгатан. Она бывала здесь и раньше. В прошлом году заболела тяжелой ангиной, и срочно требовались антибиотики. Собственно, медицинская страховка, которую оплачивала адвокатура, предусматривала лечение в «Софиахеммете» [48] Частная клиника в центре Стокгольма. , но туда было намного дальше.

Третий этаж. Прием вел только один врач, насколько ей было известно. Именно его она и хотела повидать. Доктор Гуннарссон. После предыдущего визита она пробила его в Сети, проверила кое-что. Должно сработать.

Ей не пришлось долго ждать. Слава богу – не надо листать старые дамские журналы и отворачиваться от подозрительно глазеющих на тебя аквариумных рыбок.

Гуннарссон проверил давление, уставился на экран компьютера и начал щелкать по клавиатуре.

– У меня чудовищный стресс, – прервала его Эмили. – Слишком много работы. Я не сплю. Шея и плечи как в гипсе, не могу сосредоточиться.

Гуннарссон перестал щелкать и внимательно на нее посмотрел. Начал спрашивать: было ли такое раньше, воспринимаются ли какие-то переживания более остро или, наоборот, более тупо и безразлично…