Йенс Лапидус - Стокгольм delete

Доброжелательная, спокойная атмосфера. А когда клиент поднимается на лифте и открывает дверь на седьмом этаже, сразу понимает: ему повезло. Он обратился в одну из крупнейших в Европе адвокатур с безупречной репутацией.

Эмили бежала по лестнице так быстро, что немного задохнулась.

«Теряю форму», – кольнула неприятная мысль, но тут же улетучилась, когда она увидела в руках у Вивеки огромный букет: невероятной красоты роза, роза роз, в окружении бесчисленного количества пионов. Наверняка стоит бешеных денег.

Разорвала бумагу. К одной из веточек пиона прикреплена скотчем записка.

Спасибо за помощь! Нико

Эмили улыбнулась и вспомнила вчерашний день.

«Никола Максумич сообщил, что случайно оказался поблизости от места преступления, поскольку направлялся к своему дяде. В его телефоне обнаружен исходящий вызов к упомянутому дяде, почти совпадающий по времени с моментом совершения преступления. В то же время представляется маловероятным, что он решил навестить родственника в такой поздний час и при этом заблудился в прилегающей роще, где и был задержан проводником служебной собаки.

В Швеции действует принцип: для удовлетворения обвинения действия, приписываемые подозреваемому, должны быть доказаны с абсолютной несомненностью. Это означает, что возможность альтернативного развития событий должна быть полностью исключена.

Суд констатирует, что след был найден не в непосредственной близости к брошенному преступником мотоциклу. Обвинение не представило никаких разъяснений о возможности контаминирования почвы около мотоцикла, что не исключает возможности появления других следов, которые могла взять служебная собака. Суд констатирует, что невозможно с уверенностью сказать, чей именно след был взят – бросившего мотоцикл преступника или случайно оказавшегося там человека. Это означает, что служебная собака взяла след Николы Максумича не у мотоцикла, а где-то в другом месте и пошла по этому следу.

По мнению суда, из рапорта проводника служебной собаки трудно сделать окончательный вывод о причастности Николы Максумича к совершенному преступлению».

Вот так. Обвинение отклонено. Судья последовал принципу: лучше отпустить виновного, чем осудить невинного.

Состояние Беньямина и в самом деле улучшалось. Он уже самостоятельно поднимался с постели, даже делал несколько шагов, самостоятельно ел и частично вступал в контакт.

Все та же Жанетт из шестого отделения сказала, что, по ее мнению, это тринадцатая-четырнадцатая ступень по шкале комы. Через несколько недель должен полностью восстановиться.

Но он все равно ничего не мог добавить к своему рассказу – не потому, что не мог говорить. Он просто-напросто ничего не помнил.

Да, был в доме с отцом, да, совершенно уверен, что никого не убивал.

И все. Никаких деталей.

Хуже всего, что и Беньямин не знал, кого убили в доме в Вермдё. Как двигаться дальше?

Звонил прокурор. Предварительное расследование вот-вот завершится, и она, Эмили, получит доступ к материалам следствия. Это хорошо. Но и плохо: следствие завершено, следовательно, вот-вот будет сформулировано обвинение. В ближайшие дни. И вслед за этим – суд. Как справится с таким стрессом Беньямин в его нынешнем состоянии, можно только гадать.

Господи, при чем здесь Беньямин и его состояние! Неизвестно, как справлюсь я . Я же еще совсем зеленая, хоть и блеснула на защите Николы. Прислушалась мысленно, как звучит: «Блеснула». Блеснула, блеснула. Конечно, блеснула. Честно говоря – сама не ожидала.

И, как назло, по горло работы в «Лейонс». Магнус будто нарочно навалил на нее вдвое больше обычного.

Типичный Магнус – никогда и ничего не скажет напрямую. Она зашла в кабинет доложить что-то. Он прервал ее на полуслове:

– Андерс Хенрикссон завтра приступает к реструктуризации акционерного общества «Кунгсборген». Он уже несколько раз встречался с их ведущим юристом. Я рекомендовал тебя, как шефа аудиторской группы.

И что это значит? Это значит – прощай, лето. Скорее всего, решил наказать – нагло проигнорировала курсы в Нью-Йорке. Одно утешение: Йоссан тоже оказалась в числе неудачников. Она называла такие поручения «солнечный удар».

– Я не особенно печалюсь, – сказала она. – Все равно почти все мои планы на отпуск рухнули. Подруги одна за другой завели себе бойфрендов, некоторые даже успели детишек нарожать. А на тебя я даже не надеюсь. Ты у нас – вещь в себе. Кстати, ты сейчас спишь с кем-нибудь?