Йенс Лапидус - Стокгольм delete

Эмили, говорят, здорово провела защиту, хотя Тедди в зал не пустили – он выступал свидетелем и должен был сидеть в отдельной комнате, ждать, пока вызовут. А свидетельство – короче не бывает: повторил, что уже рассказывал полиции. Да, Никола ему звонил. Эмили задавала вопросы, а он вспоминал ночь на Майорке. Интересно, как это с точки зрения адвокатской этики – спать со свидетелем?

Он задал Микаэле вопрос – с чего она взяла, что убитый в Вермдё может быть Себбе?

– Потому что обычно он живет здесь. Со мной. Уезжает иногда на пару недель, не больше. А сейчас… последний раз я его видела 14 мая.

– Но ведь наверняка есть его пальчики в Швеции? И ДНК?

– Ой, не знаю, – с неожиданным стоном сказала Микаэла. – Он ни разу не попадался. Счастливчик Себбе… Не думаю.

– А тигра на руке он не вывел?

– Какого тигра?

– Татуировку?

У Микаэлы глаза наполнились слезами.

– Тигр на месте. И кроме тигра полно наколок. Я его ругаю…

Тедди пришла в голову мысль.

– А может, у тебя найдется его ДНК? Волосы? Кровь? Нестиранный носовой платок? Все, что можно сравнить с ДНК убитого?

Полицейское управление Стокгольма

Беседа с информатором «Мариной», 20 декабря 2010 года

Вел беседу Йоаким Сунден

Место: Хёгдален-центр

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА 6 (часть 4)

Запись беседы

М: Двенадцать дней назад… Себбе должен был с кем-то встретиться в Старом городе. Что-то там у этого кого-то принять. Вообще говоря, такими делами занимался Максим или кто-то другой, но Максима с нами уже не было. Исключительный случай. Мне велено было сидеть в машине и ждать. Когда Себбе вернется, еще куда-то его отвезти. Я не задавал лишних вопросов. Не мое дело.

ЙС: А почему Себбе сам не вел машину?

М: Он сломал руку… в той же автокатастрофе. Максим погиб, а Себбе сломал руку. И ребро.

ЙС: Да-да… я упустил из виду.

М: Как бы там ни было… середина дня. Не знаю, почему выбрали именно Старый город. И именно это время. Может, потому, что в эти часы там полно людей.

Я припарковал машину. Машина прокатная, «Рендж-Ровер».

Себбе вылез из машины. Прошел и встал под одним из голых деревьев. Направо – кафе. На море – тонкий серый лед, ледостав в этом году ранний, как вы знаете. Я ждал. Себбе стоял там и курил. Время тянулось медленно – я так и не понял, почему он меня торопил. Ничего не происходило.

Сидел и думал о Беньямине. Ему недавно исполнилось шестнадцать, и в предыдущий уик-энд я разрешил ему и его приятелям устроить пирушку у меня в квартире. Когда вернулся домой в два часа ночи, очень удивился: идеально прибрано. Беньямин спит на тахте в гостиной. Сколько же их было, шестнадцатилетних гуляк, что все так мирно и гладко?

Себбе зажег четвертую сигарету. Он не оглядывался по сторонам, не нервничал – стоял спокойно и ждал. Уже больше получаса.

Я даже подумал: не смыться ли мне? Потихоньку завести мотор и смыться. Поехать в «Клару» и дожидаться, пока появится Себбе и спустит на меня всех собак. Зачем он меня вовлек в эту историю? Работа в поле – не мое дело. Мое дело – цифры и схемы. И переговоры с финансовыми тузами.

Но мысль удрать исчезла так же быстро, как и возникла.

Дело даже не в том, что я не решался, зная, какой короткий запал у Себбе. Себбе сгоряча может натворить дел, о которых сам потом будет жалеть. Нет, если быть честным… я к Себбе привык. Он по-своему порядочный парень. И даже сердечный. Да и смерть Максима нас всех не только выбила из колеи, но и сблизила.

Но на этот раз что-то не склеивалось. Прошел час. Себбе прислал эсэмэску:

Я, наверное, перепутал время. Подожду еще .

Может, он и перепутал, но у меня появились нехорошие предчувствия. Почему так долго? И дело даже не в том, что долго: мое внимание привлекли двое. Один, в кокетливо намотанном шарфе, сидел в кафе на той стороне улицы; я видел его через большое витринное окно. Сидел и говорил с кем-то по хендс-фри. Другой, в камуфляжной куртке, стоял под деревом в десяти метрах от Себбе. Он тоже говорил по телефону.

Итак: двое. Уже больше часа торчат на одном месте и ведут с кем-то бесконечные переговоры. Постоянно косятся на Себбе. Переглядываются. Или, возможно, мне показалось.

Через пятнадцать минут послал Себбе эсэмэску:

Надо уходить. Ситуация мне не нравится. За тобой следят. Двое .

Он не ответил. Зажег восьмую сигарету и поглядывал в сторону Слюссена.

События разворачивались. Себбе повернулся. К нему подошел парень в кепке «Оливер Твист» набекрень и с наплечной сумкой, которая почему-то висела у него на животе. Я решил, что это один из наших смурфов, рекрутов Максима.