Йенс Лапидус - Стокгольм delete

Адвокат нервно поправил узел галстука.

– Это любопытно… Значит, вы напросились на встречу со Стигом Эрхардссоном и скрыли истинную причину?

– Это очень важно.

– Наверняка. Но я считаю, что на этом наша встреча закончена.

Адвокат встал. Перламутровые круглые запонки блеснули в лучах послеполуденного солнца.

Эмили не шевельнулась.

– Имя моего клиента – Беньямин Эмануэльссон. Сын Матса Эмануэльссона.

Стиг Эрхардссон прокашлялся и повернулся к адвокату.

– Прошу меня извинить. Но мне хотелось бы поговорить с нашей гостьей с глазу на глаз.

Эрхардссон был одет очень буднично – на удивление не похож на шефа огромного банка. Джинсы, расстегнутая сорочка. Даже без обязательного пиджака.

Физиономия непроницаемая.

– Как вы связаны с Матсом Эмануэльссоном? – спросила Эмили.

Эрхардссон понизил голос:

– А почему вы спрашиваете?

Эмили представления не имела, что за человек сидит перед ней.

– Это неважно, – сказала она уклончиво. – Единственное, что я хочу узнать, – знали ли вы Матса. И если знали, что именно.

– И почему я должен с вами это обсуждать?

– Потому что вы клали в банковскую ячейку коды для получения денег в вашей конторе. А к ячейке имеет доступ сын Матса, Беньямин.

Стиг наклонился над столом и сказал тихо:

– Но ведь Матс погиб…

– Я знаю… но был ли у вас какой-то контакт? Вы очень помогли бы его семье, если бы рассказали мне какие-то детали.

Стиг долго молчал – возможно, обдумывал слова Эмили. Она глянула на его руки – таких тщательно ухоженных ногтей нет даже у Йоссан.

– Да… я знал Матса. Мы работали вместе. Он мне очень нравился. А что случилось с Беньямином?

– Вы не читали про убийство в Вермдё?

– О боже… они подозревают Беньямина?

Эмили выложила на стол коды, найденные в ячейке, и голубой пакет для наличных, который ей вручили в обменнике.

– Да. Вот это я нашла в комнате Беньямина. И у меня есть вопрос: что все это значит?

Он долго смотрел в сторону. Под мышками расплылись темные пятна пота.

– Слушайте, что я вам скажу. Я скажу это только один раз, и будьте уверены: никогда и нигде не повторю. Даже в суде. Эти деньги предназначены для Беньямина и его сестры. Я пытался помочь семье Матса. Хотя бы деньгами. Им так нелегко пришлось…

– А Матс?

– Что вы имеете в виду?

– Что с ним происходило, пока он был еще жив?

Стиг опять замолчал. Пятна под мышками еще расползлись и стали величиной с тарелку.

– Я уже сказал – Матс был моим деловым партнером. А сейчас его нет в живых. Что тут комментировать?

Стокгольмский городской суд. Через полчаса назначено слушание дела о мере пресечения для Беньямина. Она хотела прийти заранее. Можно было, конечно, сделать все через интернет, но она решила прийти. Сама не могла определить зачем. Скорее всего, хотелось посмотреть судье в глаза.

Секретарю сказала: встреча в городе. А может быть, это и есть ее призвание – адвокат по уголовным делам? Вчера поступил еще один запрос на ее услуги. Никола, племянник Тедди.

И ей даже не показалось странным, что она согласилась. Хотя понимала: еще более глупая затея, чем ввязаться в дело Беньямина. Здесь, по крайней мере, что-то серьезное: подозрение в убийстве. А Никола – уж никак не дело премиум-класса, как выражались ее коллеги. Но она все больше и больше втягивалась в новую профессию. Тут речь идет о человеческих судьбах, а не о пачках испещренных цифрами бумаг. И не о мучительных раздумьях, какие именно параграфы договора надо набрать мелким шрифтом, чтобы они ускользнули от внимания читающего.

Эмили никак не могла примириться с поджогом гаража. И с шантажом Маклауда. Но при чем тут племянник Тедди? Наверное, именно поэтому она и согласилась – чтобы Тедди не думал, что она ему мстит. И племянника она как-то видела – симпатичный паренек. Дело пустяковое – в газетах о таком не напишут. Так что риском разоблачения в «Лейонс» можно пренебречь.

Она с трудом открыла тяжелую дубовую дверь суда.

Перед этим выстояла очередь у контроля безопасности. Как адвокат, она могла пройти без очереди, но не хотелось выслушивать злобные комментарии публики.

Впечатляет. Высокие каменные своды, мраморный пол, скульптуры. Залы госпожи Юстиции. Тут эта дама вершит правосудие больше ста лет.

Эмили прошла в зимний сад, обрамленный новыми остекленными конторами. Здесь же был буфет. Взяла чашку кофе и пошла к табло.

Она никогда не думала, что одновременно разбирают столько дел.