Роберт Дугони - Возмещение ущерба

Стоя на кафедре, с которой ей предстояло произнести надгробную речь, Дана почувствовала такую жгучую боль внутри, что стиснула зубы и заговорила с удвоенной суровостью. Обуреваемая скорбью, она вдруг осознала, что Лоренс Кинг и Маршалл Коул не только отняли жизнь у ее брата — они отхватили порядочный кусок жизни и у нее самой, и у ее матери, и у Молли. Они обокрали каждого в этой церкви. И это злило ее. Чертовски злило. И начав говорить, Дана уже знала, что лучшее, что может она сделать в память о брате, это не погружаться в прошлое. Не сидеть сложа руки, преисполненная жалости к себе. Воспоминаниями злость не прогнать. И вопросы не прояснить. Нет. Самое лучшее, что может сделать для брата она, Дана, — это понять, почему он погиб.

Она подняла глаза, разглядывая этих людей в траурных одеждах, с печалью на лицах. Взгляд ее скользил в толпе знакомых и незнакомых, пока не выхватил на последней скамье слева одно лицо и не замер, остановившись. Майкл Логан.

Дана прошла в кухню словно бы за чем-то определенным, но, войдя, почувствовала растерянность. Кругом было море разливанное спиртного и закуски а-ля фуршет — вдвое больше против того, что требовалось, но не спорить же с матерью. Ее постоянно останавливали, кто-нибудь преграждал ей путь, чтобы выразить соболезнования, сказать, как опечален этой смертью или как хорошо говорила она над гробом.

Кухня была ее убежищем, местом, где можно передохнуть и собраться с мыслями. Пробыв в ней минутку, она вышла во двор. Цепочка гостей тянулась туда, где были расставлены закуски, — люди накладывали себе на тарелки различную снедь: нарезки, куски дымящейся лазаньи, фаршированную лососину, салаты и пирожки. Погода смилостивилась. Седое небо прояснилось голубыми просветами. Дана обогнула бассейн, направившись туда, где Грант беседовал с совладельцем «Диллона и Блока», бывшей фирмы отца. Ветви дерева, на котором до сих пор еще сохранился их с братом шалаш, скрывали лицо мужа, но голос его слышался ясно. Муж громко расписывал подробности дела Нельсона и внушительную сумму, которую дело это должно принести. Грант никогда не упускал случая создать себе рекламу.

Рядом с бебиситтер Марией на складном стульчике сидела Молли; в темно-синем платье с кружевным воротничком, лаковых туфельках и белых гольфах, девочка походила на фарфоровую куклу.

Подходя, Дана услышала, как совладелец «Диллона и Блока» спросил:

— Разве против Билла Нельсона не завели дело, обвинив его в отмывании денег?

— Обвинения сняты, — ощетинился Грант. — Это все конкурент Нельсона затеял, надавил на районного прокурора.

Собеседник нахмурился:

— Мне казалось, что все не так просто, ему вменялись в вину махинации со страховкой.

— Все сфабриковано! — энергично замотал головой Грант. — И совершенно беспочвенно.

Дана уже собиралась прервать эту беседу, когда почувствовала на своем плече чью-то руку.

— Дана? — По-видимому, выражение лица выдало ее неспособность извлечь из кладовой памяти фамилию этого лысеющего мужчины. Но прежде чем она успела выдать свое замешательство, мужчина сам пришел ей на помощь: — Я Брайен! Брайен Гриффин, с вашей улицы!

Мысленно она дополнила волосами его макушку, сбрила аккуратную бородку и удалила с лица очки в тонкой оправе.

— Брайен, ну конечно, Брайен, — сказала она, сконфуженная, что позабыла имя товарища своих детских игр, с которым они с Джеймсом в свое время проводили чуть ли не все дни напролет.

Гриффин, улыбнувшись, потер макушку:

— Наверное, с тринадцати лет я немного изменился.

— Нет, — промямлила она. — Ну да, впрочем, все мы изменились.

— Только не ты, Дана. Ты все такая же.

— Неправда. Прости, Брайен. — Она стиснула его плечи. — Я не сразу признала тебя.

— Ну да, раньше волос на голове у меня было побольше, а на подбородке — поменьше. Я решил, что такую толстую ряшку следует чем-то обрамить.

Она коснулась его бороды:

— Мне нравится. Тебе идет.

Он слабо улыбнулся. Глаза его увлажнились.

— Мне так жалко Джеймса, Дана. Так жалко!

Она опять обняла его за плечи.

— Спасибо, что пришел, Брайен.

— Мне будет не хватать его. Казалось, я только-только вновь обрел его. Наши все в шоке.

Отступив на шаг, Дана увидела, что рядом с Гриффином стоят люди из университета.

— Ты преподаешь юриспруденцию? — не совсем уверенно предположила она.

— Налоговое законодательство преподаю, в универе Сиэтла.

— И это ты убедил Джеймса стать преподавателем?