Геннадий Астапов - Идет охота на волков

Он прислушался, повернулся к телевизору, по КТК передавали новости. В Южно-Казахстанский области жестоко избит редактор оппозиционной газеты Курашов.

— Ну и рожа! — протянул Булат-Сифон, рассматривая в кадре вспухшее лицо журналиста. — Здорово отмолотили!

Диктор излагал две версии случившегося. По первой выходило, что избили редактора за материалы о приватизации крупных промышленных объектов. По второй — за критику местных властей. Но вторая версия преподнесена таким образом, что телезритель не сомневался в её главенстве.

— Придурки! — неизвестно в чей адрес выругался Булат-Сифон себе под нос, отключая телевизор. — Из обычных писак вылепливают героев! Один побитый газетчик своей славой приносит больше вреда, чем десяток небитых оппозиционеров! Дебилы!

Булат-Сифон заглянул в стакан, поболтал остывшее молоко и поставил на подоконник. Пора собираться. Достал из шифоньера белую сорочку, галстук, идеально проглаженный костюм, оделся перед зеркалом, надувая щеки, затянул ремень, и, приладив на голову широкополую шляпу — вышел из квартиры.

Соседка на лестничной площадке подметала бетонный пол, рядом трещала живая ребятня.

— Здравствуйте! — шумно поздоровались они.

— Здрасьте. — сухо ответил Булат-Сифон, раздвигая детей и торопливо спускаясь. Он не хотел, чтобы соседи его видели и знали, а потому появлялся здесь обычно поздно вечером или ночью.

Выйдя из подъезда, огляделся, обогнул по дорожке дом, посматривая на свои окна, и вышел на людный тротуар, спустился к линии трамвая, проехал одну остановку в сторону центра и вылез. Черная волга ждала возле магазинчика, торгующего компьютерами и прочей электронной техникой, стояла на бордюре, мешая движению пешеходов. Булат-Сифон открыл машину и, снимая шляпу, влез в заднюю дверь, там находились Ланцет и шофер.

— Привет братва. — сказал он, пожимая им руки. — Чего хмурые?

— Да как оставили тебя вечером, поехали на Сейфулина, оторвались с телками в сауне. Ну и перебрали. Пивка бы, а, Булат? — попросил шофер.

— Ну-ну! — цыкнул на него тот, кашлянув в кулак. — А за рулем?

— Знаю. — уныло согласился шофер, заводя двигатель. — Сушняк, зараза, прикопался.

Ланцет помалкивал, хотя видно было, что и ему не легче. Искоса поглядывал на Булата-Сифона. Ему хорошо, вторую неделю на молоке сидит. Где-то в этом районе у него жучка завелась, иначе с чего бы спроваживал охрану по вечерам? Ланцет, прищуриваясь от головной боли, спросил:

— Все нормально, Булат?

— Я смотрю у тебя проблемы. За пьянство на рабочем месте уволю без пенсиона! — пошутил Булат-Сифон. — Ну что стоим? Ехали!

Толковище начиналось в десять, в кафешантане «Ля-ля-фа» собрались казахстанские воры обсудить заморочки текущего момента. Все проходило чинно и благородно, просто несколько милых интеллигентных людей решили вместе позавтракать. На столе стояли чашечки с кофе, бутерброды, минеральная вода и пепельницы. Булат-Сифон обрисовал ситуацию, ещё раз сообщил о просьбе питерских воров, сделал упор на убийстве Нурлыбаева, Седого из Волгограда, на убийстве четырнадцати человек Ивана Ивановича.

Против «Серых волков» крутилась машина по сбору информации, а воры информацию собирать умели. Надежные источники сообщали о связях «волков» с афганскими поставщиками героина, об убийстве в тюрьме их собственного курьера, о поездке Мурки в Кабул, о самоубийстве полковника Турбая, о весьма странной тройственной встрече в гостинице Усть-Каменогорска: афганцев и «волков» с людьми пока не установленными. Был базар, что это люди из правительства, курирующие атомные дела. Информация требует проверки, пользоваться ею нельзя, но предположить такую связь вполне можно, особенно учитывая стоимость товара и жгучий интерес к нему мусульманских экстремистских партий. Афганские курьеры шныряли по всему Казахстану в поисках посредников, дело доходило до того, что даже в мелких городах и чуть ли не в аулах лжепосредники клятвенно предлагали красную ртуть, рений, отработанный уран и урановые таблетки. В какой-нибудь пыльной придорожной чайхане два дехканина в тапочках на босу ногу всерьез обсуждали цену красной ртути, якобы лежащую дома в упаковке у одного из них. Но, зная связи «волков» с высшими чиновниками из Астаны, допустить возможность продажи урана — можно. Воров интересовал этот вопрос вовсе не из соображений патриотизма, человеколюбия и прочей подобной чепухи — ах, как нехорошо торговать стратегическим запасом родины — а потому лишь, что требовалось выяснить степень платежеспособности «Серых волков». Когда Иван Иванович предложил Булату-Сифону пятьдесят процентов от потерянных денег, необходимо было разобраться, а смогут ли «волки» осилить такую сумму? Однако вопрос потерял актуальность, когда Мурка отказалась даже обсуждать тему. Ну, что же, её проблемы. Требовалось время для подготовки совместного, с питерскими авторитетами, решения. Кажется, время наступило.