Яков Гринберг: Цепная реакция плюс

– А теперь пойдем в бассейн, купаться, – объявила Джулия, закончив завтрак.

Но счастье, как это обычно бывает, длилось недолго. Ближе к вечеру в гостиницу позвонил его начальник.

– Фил, мне неловко тебе говорить, я сам выпихнул тебя в этот отпуск, но тут такое дело… – он запнулся. – Украли сына Мэтью Макклейна! Мне уже три раза звонил мэр, и только что я разговаривал с генеральным прокурором. Тут все с ума посходили, так что ты должен вернуться. Немедленно! Они хотят только тебя. Мы проработали вместе много лет, и мне не подобает тебя обманывать и говорить, что это моя личная просьба. Это – приказ!

«Пошел ты к чертовой матери со своим приказом», – выругался про себя Фил и пошел укладывать чемодан. Противоречивые чувства мучили его. Конечно, приятно, когда тебя так ценят, но с другой стороны, рядом с ним была Джулия, а это такой сладкий, медовый наркотик, без которого он уже не мог обойтись.

– Джулия, – сказал он извиняющимся тоном, входя в ванную комнату, – меня срочно вызывают на работу.

Она лежала в горячей воде, раскинув руки и закрыв глаза, вся покрытая ароматной, благоухающей пеной, как отдыхающая русалка в волнах прибоя, и, услышав его голос, открыла глаза, ничего не ответила, только поманила его пальцем. Он смог уехать только ночью, когда она уже спала. Конечно, Фил предлагал Джулии поехать с ним, но она резонно возразила, что он все равно будет занят. Договорились, что она останется ждать его в гостинице, где номер будет оплачен вперед, а он позвонит через пару дней, когда ситуация прояснится.

На предельной скорости он гнал свой «Бьюик» по ночной дороге, и жесткие, профессиональные мысли возвращались к нему. Романтика исчезла, теперь он был боец, которому предстояло доказать всем и прежде всего самому себе, что его не зря позвали. Никогда еще он так страстно не желал закончить дело как можно быстрее.

И он нашел этого шестилетнего мальчика, сына Мэтью Макклейна, о похищении которого уже трубили по всем телеканалам. Фил точно, «по кадрам» восстановив картину нападения, сразу понял, что телохранитель был убит «неправильно», то есть не в момент самого похищения, а позже. Это могло означать только одно – телохранитель был соучастником и сдал ребенка, но его самого обманули: не оглушили для видимости, а убили, как ненужного и ненадежного свидетеля. Кто мог спланировать и осуществить такую непростую операцию? Только человек, знающий все тонкости системы охраны, – второй, сменный телохранитель Грэг Пауэр. Конечно, у Грэга должно было быть стопроцентное алиби – и действительно, во время похищения у него «совершенно случайно» возникла драка в ресторане, о чем был составлен протокол в полиции. Лучшего алиби не придумаешь. Фил лично допрашивал его четыре с половиной часа без перерыва, объяснил, как был устроен налет и распределение ролей между участниками, доказал его очевидную причастность и предложил выбор: минимально возможный срок наказания, учитывая чистосердечное признание и помощь следствию, или, в случае, если с мальчиком что-либо случится, гарантированное пожизненное заключение. И Грэг сломался. Он признался во всем, рассказал, где спрятан мальчик и кто его охраняет. Вот тут, во время захвата, проявил себя Пеппер: он первым ворвался в квартиру, застрелил одного и обезоружил второго преступника. Фил взял перепуганного мальчика за руку и вывел его наружу под вспышки блицев собравшихся корреспондентов.

Фил получил от начальства формальную благодарность и именной пистолет с гравировкой: «Филу Кернеру за отличную службу», кроме того, личное рукопожатие Мэтью Макклейна и неформальные, спонтанные объятья и мокрые поцелуи его рыдающей жены. Дело о похищении ребенка было закрыто за два дня.

Освободившись быстрее, чем можно было предположить, Фил поехал домой и сразу позвонил Джулии. Не терпелось сообщить приятную новость: он свободен и возвращается. Сердце радостно забилось, вспомнилось то, о чем невозможно сказать и что можно только почувствовать. Телефон не отвечал. Он позвонил позже, но ответа опять не было. Уже совсем поздно, на часах было около двенадцати, Фил связался с администратором гостиницы.

– Она освободила номер и уехала вчера вечером, – сказал портье, когда наконец понял, о ком идет речь.

– Куда уехала? – спросил пораженный Фил.

– Этого я не знаю, мне об этом клиенты не докладывают, – недовольно проворчал портье и отсоединился.

Фил долго стоял неподвижно, как в столбняке, слушая прерывистые сигналы прерванной телефонной связи, затем медленно положил трубку на место и почувствовал, что ему хочется… выть, как воют в стужу голодные волки… Джулия ему так и не позвонила, и он ее больше никогда не видел.