Сергей Дышев: От 'воров в законе' до 'отморозков' - Россия уголовная

Воровские постулаты обязывают "вора в законе" не иметь социальных и иных контактов с обществом, он стоит вне жизни и деятельности общественных институтов. Это обеспечивает ему независимость и, таким образом, авторитет. Вор не должен служить в армии, сотрудничать с государственными властями. Он старается совершать разработанные преступные акции чужими руками, при необходимости быстро менять тактику в зависимости от обстоятельств. "Вор в законе" должен пренебрегать богатством, роскошью, уютом, не иметь собственности, но имеет право пользоваться при необходимости имуществом других воров. И "вор в законе" неукоснительно следит за этим. Они считают друг друга братьями, равными, поддерживают друг друга, взаимно честны, стараются не подрывать авторитет друг друга, "вор в законе" всегда должен быть отважен, решителен, находчив, беспощаден, уверен в себе в любой ситуации. Малодушие, трусость не прощаются. Вор сразу теряет свой авторитет.

На зоне "вор в законе" находится в постоянном конфликте с администрацией. Чтобы отслеживать и влиять на события, ему необходима постоянная информация, которой его снабжает самый широкий круг людей, включая и подкупленных сотрудников администрации. У него есть различные способы навязывать свою волю руководству ИТУ. Он может пригрозить остановить производство: одного слова его достаточно, чтобы осужденные не вышли на работу. Он может пообещать перерезать себе вены. Если это произойдет, "вор в законе" "вскроется", его приверженцы разобьют двери камер. Причем сделают это по-зэковски изобретательно и быстро: обыкновенными иголками (!) перепилят пластины, которые крепят ножки стола в камерах к полу. Этими столами и пойдут крушить все подряд.

С другой стороны, и у администрации есть жесткие способы воздействия на "воров в законе". Называется это развенчивание. Один из верных методов - переводить авторитета из одного учреждения в другое, буквально не давая времени, чтобы заявить о себе "в полный рост", обрасти нужными связями, обжиться. Хорошее средство - время от времени сажать вора в штрафные изоляторы, помещения камерного типа, а при явном противодействии - ив тюрьму. Есть и более тонкие методы: компрометировать "законника" - вызвать его на скандал, столкнуть с другим авторитетом, обнародовать неблаговидные (по воровской этике) дела. Порой для раскола используются самозванцы (сухари), которые объявляют себя ворами в законе и перетягивают на свою сторону осужденных составляя оппозицию настоящему авторитету. Естественно, на такого самозванца рано или поздно приходит воровской приговор. "Санкции" предусмотрены и к тем, кто его активно поддерживал. Поэтому жизнь их заставляет держаться вместе. Пока те и другие выясняют отношения, враждуют, основная масса заключенных хлопот не доставляет.

В 60-е-70-е годы количество их значительно выросло. Не последнюю роль в этом сыграла официальная пропаганда, провозгласившая лозунг об отмирании преступности по мере строительства "светлого здания коммунизма".

В наше время в руках лидеров преступного мира сосредоточены огромные суммы, о которых не могли и мечтать воры времен "развитого социализма". Эти средства используются ими для масштабного подкупа чиновничье-бюрократического аппарата, сотрудников правоохранительных органов с целью получения информации, осуществления своих преступных намерений.

"Воры в законе" так или иначе возвращаются за решетку, где и должны сидеть, следуя крылатой фразе Глеба Жеглова. Но наше несовершенное уголовное законодательство не позволяло осудить их за организующую роль, что наиболее общественно опасно. В тюрьмах и зонах они, как известно, не трудятся, имеют непререкаемый авторитет среди прочих осужденных, проводят разборки конфликтов, споров. Иные организуют активное противодействие сотрудникам уголовно-исполнительной системы, оказывают психологическое и физическое давление на них, особенно на руководителей учреждений и СИЗО. Также они пытаются, и в некоторых случаях небезуспешно, воздействовать на производственно-хозяйственную деятельность.

В условиях экономического развала, кризисных явлений в правоохранительных структурах воровская элита усиленно доит коммерческие, производственные, хозяйственные и иные предприятия. "06щаковые средства" вкладываются в кредитно-финансовые учреждения, банки, коммерческие компании. Полученную прибыль через подставных лиц тратят на приобретение фирм, магазинов, земли и иной недвижимости. Происходит в конечном счете "воспроизводство" преступной деятельности, криминальная среда распухает, как огромный нарыв, метастазы проникают в государственный аппарат, экономику, в сферу большой политики. Их цель - заменить своей организацией госструктуры. Характерные доводы "криминального генерала": "Без меня производство станет. Ведь я нашел кредит, сырье, организовал это самое производство. Все у меня работает: поставщики, магазины, транспорт. Я уйду - и система остановится, рухнет, ничего не будет..." При этом, конечно, умалчивается, что обычные методы контроля и поддержки этой системы - исключительно жесткие и силовые. За непослушание - крупные штрафы или, если не помогает - в лес. Человек исчезает, унося свою проблему. Исполнителей для грязной работы хватает. Они меняют неугодных директоров, устанавливают свои цены на продукцию. Производство практически работает на них, а не на государство. Они создают условия, чтобы не платить налоги, скрывают прибыли. И кормят свои институты, многочисленную прислугу, охрану, бойцов, коррумпированных чиновников. И утверждают, что всем делают хорошо. На место подавленной госструктуры всегда приходит криминальная, и прежде всего воры, потому что они имеют авторитет. Они поддерживают институт осужденных, которые сидят в изоляторах, молодые попадают под неусыпное внимание воров, за решеткой внимают, как на лекциях, их постулатам. Единственное, что разделяет воровских лидеров - это деньги.