Евгений Костюченко - Русские флибустьеры

Снова коротко, жалобно подала голос коза. И Орлов успокоился. Солдаты с козами не возятся. Здесь где-то поблизости прячутся крестьяне. Почему прячутся? Потому что война. Сейчас все прячутся друг от друга.

Люди сидели на земле, прижимаясь спинами к высоким колесам повозок. Почему-то они не спрятались от дождя под деревьями, где сидели другие. Наверно, потому что те, другие, носили на себе патронташи через плечо. И винтовки виднелись рядом, составленные в три пирамидки. А вот те, кто сидел у повозок~ Орлов пригляделся. Они неподвижно сидели на мокрой земле, и вокруг них блестели лужи. Почему же они не встанут, не пересядут?

Потому что они связаны. Их руки были связаны за спиной. И, наверно, крепко прихвачены к колесам.

Связанные - их было семеро - молчали. А под деревьями не умолкал негромкий спор. Он прислушался. Два слова повторялись чаще других. Одно было «пуэнте», мост. Другое слово, звучавшее не так отчетливо, заставило его подойти ближе - неужели они говорят про «экстранерос», про иностранцев?

Сидевшие под деревьями пререкались, кому чинить мост через овраг. Никто не хотел этим заниматься.

«Да, это не солдаты», - понял Орлов и окончательно успокоился. С бандитами будет проще. Среди них не было командира. Не было даже старшего. У каждого имелось свое мнение, и он им весьма дорожил. Большинство склонялось к тому, что мост вовсе незачем чинить.

- Через реку можно перейти в другом месте, там обрыв не так крут.

- А что делать с телегами? С козами и свиньями? С мешками риса и фасоли? Зря, что ли, набрали всякого добра по деревням?

- Телеги бросим в лесу. Носильщиков навьючим.

- Их всего десять, им все не унести.

«Ага, десять, - отметил Орлов. - Значит, еще трое где-то сидят».

- Лучше заставим их мост починить.

- Опять ты за свое? День потеряем. Ты же знаешь, как работает деревенщина. Им только в говне ковыряться. Умели бы работать, жили бы в городе.

- День потеряем? Зато груз сохраним.

- Ни черта ты не сохранишь, если нас тут застанут парни Эрнесто Карденаса. Уходить надо поскорее.

- Говорят, Эрнесто давно убили.

- А если нет? Тут - его места, и его парни не потерпят чужаков. Мне неохота с ними разбираться.

- Так чего ж мы тут сидим, время теряем? Починим мост и поскорее смоемся!

Орлов понял, что этот спор будет тянуться бесконечно. Он бы давно ушел, но ему хотелось выяснить, о каких иностранцах тут могла идти речь. До бандитов было не больше десятка шагов. Один из них чиркнул спичкой, и Орлов, прячась за деревом, опустил голову, чтобы лицо не отсвечивало в темноте.

- Деревенщина прекрасно умеет работать, ее надо только заставить. Выпустить одному кишки, другие станут послушнее.

- Нет, пусть иностранцы поработают! Тот, в очках, сказал, что он инженер. Он знает толк в мостах! Пусть чинит!

«Тот, что в очках!» - отозвалось внутри Орлова.

- Их нельзя трогать. Приведем к Бобу Клейтону, он скажет, что с ними делать.

«К Бобу Клейтону? Не знал, что кубинцы могут носить такие имена. Клейтон~.»

- С ними ничего не случится, если малость поработают. А не нравится, кишки выпустим!

- Клейтон самому тебе кишки выпустит, если ты убьешь гринго.

- Тот, что в очках, - он не гринго. Двое других - не знаю, но этот - точно не гринго.

- Гринго разные бывают.

- Лучше не связываться с иностранцами.

- Лучше было сразу их завалить, а теперь уже поздно. Деревенские их видели, могут проболтаться. Теперь придется тащить их за собой до самого сентраля~ [5]

«Значит, они здесь, - подумал Орлов. - Все трое: Беренс, Кирилл, Илья. Как же они попались бандитам? Вроде не дети малые, могли бы поостеречься. Эх, чуяло мое сердце, нельзя было их одних отпускать. Возись теперь с ними. Так, сначала давай запомним то, над чем подумаешь на досуге. Их база - на сентрале. Значит, где-то рядом - сахарная плантация? Но здесь горы. Странно. Кто такой Боб Клейтон? И почему парень с американским именем командует кубинцами? И Эрнесто, Эрнесто~ Эрнесто Карденас. Это его места. Его убили? Неважно. Зато теперь есть хоть какой-то ориентир. Земля Карденаса. Все это надо запомнить. Пригодится».

Тем временем глаза его странным образом приспособились к ночной темноте. Все, на что смотрел Орлов, словно подсвечивалось пепельно-серым лучом, а вокруг стояла непроницаемая чернота. Стоило отвести взгляд, как то, что только что было видимым, исчезало в ночи. Это было довольно неудобно, но все же лучше, чем полная слепота. И Орлов поспешил воспользоваться неожиданным даром, пока он не пропал.