Евгений Костюченко - Русские флибустьеры

- Пройдем, - сказал тот громко, перекрывая шум бури. Но голос звучал спокойно, словно они входили в просторную гавань, а не в бурлящую протоку между рифами. - Но вы посмотрите, что делает прибой. Еще год, другой, и от острова ничего не останется.

- Да, здесь такое место, - согласился Беренс. - Лоция устареет раньше, чем ее издадут.

Волна ударила в борт и обдала их фонтаном брызг.

- Хорошо идем, - даже не поморщившись, сказал Кирилл.

Вода струилась по его волосам, лицу и одежде. Беренс тоже промок насквозь и порадовался, что оставил последнюю сигару на штурманском столе, в пенале для карандашей.

- Все-таки у пароходов есть одно преимущество, - сказал Кирилл. - Они меньше зависят от ветра. На шхуне было бы тяжелей в такой шторм проскочить за острова.

- Зато шхуне не нужен уголь.

Еще один фонтан брызг. Кирилл вытер лицо ладонью.

- А много угля съедают машины?

- Не знаю. Бункера довольно большие. Не знаю, с чем это связано - с прожорливостью топок или с нацеленностью на дальние переходы.

- Но ведь и паруса имеются? - Кирилл показал на мачту. - Уголь можно приберечь на крайний случай. А когда выйдем на Гольфстрим, то поймаем ветер, и~

Он обернулся к мостику и снова замахал шляпой, показывая, что надо отвернуть влево. Беренс, сколько ни вглядывался в пляску волн, не мог разглядеть никаких признаков мели или рифа. Но через минуту заметил справа по курсу мощный всплеск. Вода в том месте приобретала сероватый оттенок, и пена расходилась по ней не полосами, как везде, а кругами.

- Не травите душу, Кирилл Андреевич, - сказал Беренс. - Мне и самому жаль бросать корабль. Я его с рифа снимал. Чинил, латал, чистил. Он мне теперь не чужой. Но расстаться все же придется.

Он стоял, держась за один из маховиков орудия, иначе давно соскользнул бы с мокрой палубы, уходящей из-под ног.

- А жаль, жаль, - сказал Кирилл. - Я так понимаю, что корабль-то изначально не военный. Вроде - китобой. Только гарпунную пушку на баке заменили. На более мощную. Как думаете, это из нее «Палладу» потопили?

- Сомневаюсь. Шестидюймовка Канэ - орудие сложное. Управиться с ней может только хорошо обученная прислуга. Таковых среди команды судна я не приметил. Чтобы точно послать снаряд на пять-семь миль, нужны опытные дальномерщики. Требуются расчеты, замеры, таблицы. Никаких артиллерийских таблиц я на судне не обнаружил. Судя по внешнему виду~

Их обоих снова накрыл ливень из брызг, и, смахнув воду с лица, Беренс продолжил:

- Судя по копоти, из орудия производились выстрелы, но я сомневаюсь в их эффективности. Разве что открывали предупредительный огонь? Чтобы противник остановился? Может быть. Сейчас производят снаряды, которые разрываются при ударе о воду. Хороший фонтан, даже с перелетом в пару кабельтовых, любого заставит сбросить ход. Но я все же думаю, с «Палладой» они покончили пушечками правого борта. Подошли поближе, наставили прожектор и били прямой наводкой. Примерно так же, как наш Оконечников чуть позже подавил огонь на берегу. Пушка Норденфельда, она крутится во все стороны, заряжается легко, снарядами патронного типа, а наводил он, как старый охотник, по стволу. Так, на глазок, на авось, и накрыл пулемет. Но в море такие номера не пройдут, это я вам заявляю определенно. В море нам на артиллерию рассчитывать не приходится.

- Но вид, согласитесь, солидный. Напугать можем. - Кирилл поглядел вперед из-под руки. - А вот и Кайо-Негро. Там и отсидимся.

- Кого же вы вознамерились пугать шестидюймовкой?

- Я никого не пугаю. Сами испугаются, когда увидят у нас на носу эдакое украшение. - Кирилл обернулся к нему, улыбаясь. - Я к тому, что незачем нам патрулей опасаться. Американцы - люди здравомыслящие, себе зла не желают. Увидят нас - и отвернут. Знаете, по правилам салунного этикета. У кого морда шире, тот и прав.

- Причем здесь патрули?

- А при том, что на таком пароходе я не погнушался бы и в Одессу прийти.

- Так-таки и в Одессу? - Беренс, усмехнувшись, покачал головой.

- Знаю, что не получится, через проливы не пропустят. Но идея сама по себе ведь хорошая, а, Виктор Гаврилович?

Беренс не ответил, рассматривая показавшийся на горизонте кособокий треугольник острова. Кайо-Негро, он же Малый Попугай, был самым большим и высоким из цепи островков, покрытых мангровыми зарослями. Посреди его возвышалась темная скала, служившая отличным ориентиром для тех, кто отваживался войти внутрь мелководного архипелага. «Скоро мы укроемся за этой скалой, - подумал Беренс. - Надеюсь, успеем, пока шторм не превратился в ураган».