Гарри Гаррисон - Месть Монтесумы

– И это не пойдет, Соунз, старичок! И вы знаете, и я знаю, и оба мы знаем, что другие знают, что эта картинка – мой пропуск обратно. Боже, какой дивный кокос! – Тони потягивал коктейль из только что доставленного ореха, пока Соунз предавался безмолвным раздумьям.

– Ладно. Другого выхода не вижу. Встретимся в Куаутле, то бишь в Морелос к югу от Мехико. Поблизости есть курорт Кокойок. Мы в casita семь.

– Ни разу не слыхал о таком курорте.

– Он недалеко от Квернаваки.

– Что ж, о ней я слыхал, так что найду как-нибудь. Если повезет, буду там завтра же. В четверг, но только после сумерек. А Д'Изрения сказал, что мы должны вернуть картину в пятницу вечером, или вся сделка расстроится. А еще сказал, что выйдет со мной на связь в отеле в Мехико, куда я теперь не попаду из-за полиции. Так как же его найти?

– Это не проблема, фактически говоря, он уже связался с нами, весьма огорчившись тем, что картина у вас. Мы гарантировали, что она в пятницу будет доставлена в Куаутлу.

– Очень мило с вашей стороны, если учесть, что вы не имеете понятия о ее местонахождении. На доставку ее в Вашингтон для проверки подлинности и обратно остается совсем мало времени.

– Это мы тоже учли. Мы кооптировали специалиста из отдела живописи нью-йоркского музея Метрополитен. Я позабочусь, чтобы специалист встретил нас в Кокойоке. Все это, конечно, зависит от того, прибудете ли вы туда с картиной. Вам удастся?

– Не волнуйтесь, дело в шляпе. Но мне понадобится ваша помощь.

– Какая?

– Одолжите мне свои шорты и спортивную рубашку. Да не забудьте положить в карман рубашки хотя бы тысячу песо.

– Что вы собираетесь делать?

– Выпить еще кокосик, пока вы будете ходить, и держать свои планы при себе. Как вы сами сказали, секретность в этой операции соблюдают дерьмовенько.

Соунз поколебался, но, видимо, уяснил, что выбора нет. И ушел, не проронив ни слова, – Тони пришлось самому подозвать официанта и заказать еще порцию, – зато вернулся очень скоро, неся одежду, завернутую в полотенце.

– Деньги там? – уточнил Тони, в последнее время тоже заработавший привычку подозревать всех и вся.

– Тысяча, как вы и сказали.

– Ладно. Я поплыву на улицу, а вы за мной. Оставьте вещи у бассейна и ступайте. Увидимся в Кокойоке.

– Что вы собираетесь делать?

– Это мой секрет.

Тони с улыбкой прижал указательный палец к губам, сдержав отрыжку. Это и вправду его секрет, видит Бог, никто и не узнает.

Неся под мышкой завернутые в полотенце вещи, Тони двинулся вдоль берега моря. Вода прохладнее, чем в бассейне, очень приятно. Полицейские осадили аэропорт, автовокзал, «Хилтон», все на свете. Ха! А задержать его не смогли. Думали, что смогут, но не смогли. Тони двинулся вперед по колено в воде, дружелюбно помахав рукой охраннику отеля, стоявшему в конце пляжа, где изящный волнолом и отнюдь не изящная колючая проволока отделяли счастливую туристскую обитель от плебейского пляжа. Тот дружески помахал в ответ, потому что обязан предотвращать несанкционированное вторжение, и не его дело, если гость отеля намерен удалиться подобным образом. Небось из-за любви или отсутствия таковой эти гринго совсем не похожи на мексиканских жен; есть множество поводов, чтобы украдкой ускользнуть навстречу пьянящим радостям чудесного города.

Зайдя по пояс, Тони обогнул барьер, держа сверток над головой, чтобы не намок. На пляже парочки наслаждались прохладой вечера, и Тони шагал дальше, пока не нашел укромное местечко под прикрытием щита, возглашавшего о достоинствах пива Carta Blanca. [17]Тут он стащил с себя и выбросил мокрые трусы, натянув взамен чуточку мешковатые и не в меру красочные шорты. Рубашка оказалась им в тон – буйные цветочные джунгли, к счастью, во тьме почерневшие. Зато в кармане похрустывала пачка банкнот. Чудесно! Итак, метаморфозы начались. Выйдя на проспект, Тони затерялся в толпе прохожих, одетых в такие же и даже более экзотические наряды, и двинулся в сторону центра города.

Первым делом он приобрел пару сандалий у придорожного торговца. В пачке были только банкноты по сотне песо, и купчишка ворчал, что купюра слишком крупная, пока Тони не предложил удалиться без покупки, после чего торговец тут же сумел разменять деньги в магазине. Напоследок Тони выяснил, как дойти до рынка, где намеревался исчезнуть окончательно.

Асфальт еще источал дневной жар, только усугубляя жажду, иссушившую Тони горло и оседавшую мучнистым налетом на зубах. В попытке избавиться от этих симптомов, он задержался в забегаловке под открытым небом ради бутылки холодного пива. Оно очень помогло, но лишь на время. Старший шпион – как там его звали, Тимберио, что ли? – говорил, что после снотворного будет мучить жажда, и был, несомненно, прав. Подкрепившись на время, Тони покинул центральную улицу, нырнув в тесный переулок, ведущий к ярким огням и суете рынка.