Мария Брикер - Фонарь Диогена

Никита аккуратно снял знамя с крючка, открыл дверь и включил свет. Неоновая лампа нервно замигала. Пыль защекотала нос, Шахновский громко чихнул, звук чиха эхом запрыгал по комнате, отскакивая от кафельных стен. Никита тоже чихнул, матюгнулся и попытался содрать с лица липкую паутину.

Ношу втащили в бойлерную, положили на пол, развернули покрывало, но тут же замотали тело обратно. В мигающим голубоватом свете лицо покойника казалось живым и оттого особенно ужасным.

– М-да, Верховцев, у тебя явно что-то с визуальным аппаратом, – почесал макушку Илья, озадаченно оглядев котел. – Расскажи мне, родной, как ты планировал его впихнуть в эту дырку?

– А может, все-таки он туда…

– Не влезет он туда! – разозлился Шахновский, беспомощно огладываясь по сторонам.

– Сходить за бензо…

– Надо что-то другое придумать! – остановил крюгерские фантазии друга Илья и глубоко задумался.

– Тогда, может, просто углем его завалим? – ткнув пальцем в гору полезных ископаемых, сваленных в старую чугунную ванну, предложил Верховцев. – Или лучше… лучше уголь вытряхнем на пол, его положим в ванну…

– Хорошая идея! – оживился Шахновский. – У тебя случайно не найдется в доме парочки бутылей с серной кислотой?

– Совсем ты уже! – на этот раз не выдержал такого кощунства Верховцев, в очередной раз покрутил пальцем у виска, выругался и сплюнул на пол.

– Можно подумать! – съехидничал Шахновский и немножко обиделся: как расчлененкой заниматься, так это ничего, а как… тут он вспомнил, что химичка в школе Верховцева больше всех чморила, и обижаться перестал: что поделаешь, раз воспоминания об этом предмете у друга остались весьма болезненные.

– Нету у меня серной кислоты, а жить отчего-то очень хочется, – буркнул Никита Андреевич. – Вываливай уголь, а я пока известь принесу. В каком-то фильме я видел, что покойников известью посыпают.

– Не пойдет. Нет, не пойдет! Если его начнут искать в доме, то в первую очередь – здесь. Надо такое место подобрать, чтобы и в голову не могло прийти… – Шахновский со всей силы шмякнул себя по лбу. – Придумал! – заорал он. – Понесли его в гостиную. Спрячем его там.

– Обалдел! – с сомнением заявил Никита, но спорить не стал.

Илья всегда отличался умом и сообразительностью. Однако, когда они перетащили труп в гостиную, Никита сильно усомнился в сметливости друга.

– У тебя есть кошка? – поинтересовался Шахновский.

– Какая кошка! Ну, какая кошка? Когда кончится этот кошмар уже! – взвыл Верховцев, глянул на труп и затопал ногами. – Не могу больше! Не могу! Ненавижу тебя, Саша Зимин! Чтоб ты сдох!

– Он уже… того, – тактично напомнил Илья и уточнил: – Кошка-якорь мне нужна, дебил, и длинная крепкая веревка. Или крюк какой-нибудь. Ясно теперь?

– Теперь ясно, – кивнул Никита. – Ты хочешь труп Зимина над потолком повесить, как икебану?

– Икебану над потолком не вешают. Внушаю: неси веревку и кошку. Времени нет! Спрячем труп в камин. Скинем веревку со второго этажа, через трубу, кошкой подцепим тело, подтянем вверх, будет висеть между первым и вторым этажами.

– Шахновский, ты чего, офанарел?! Андерсена начитался! Он что тебе, Санта-Клаус, блин?! Ты голову свою тупую в камин сунь и посмотри, какого диаметра дымоход! – заорал Никита, схватил Илью за шкирку и пихнул к камину, чуть не треснув его лбом о мраморную отделку.

Совсем обнаглел, возмутился Илья, проверил размер вытяжки и загрустил. Почему-то он был уверен, что дымоход пошире. Видать, и правда сказки, чтением которых мучила Илью бабушка все его детство каждый вечер перед сном, свой отпечаток в памяти оставили. И еще – полет с зонтиком из окна квартиры в возрасте четырех с половиной лет. Какое счастье, что тогда еще не вышел «Гарри Поттер» и жил Шахновский всего на третьем этаже, иначе тяга Илюши к экспериментам закончилась бы не сотрясением мозга, а гораздо более трагическим образом.

– Ну… даже гении ошибаются, – попытался оправдаться Илья. – Надо бы его на самом видном месте спрятать. Говорят, если вещь на самое видное место положить, то ее точно не найдут.

– И как ты себе это представляешь? Труп – это не вещь! Ну Лиля! Ну удружила! Так взял бы и утопил. Есть в старом парке темный пру-у-у-уд! Там лилии цвету-у-у-ут, – заунывно завыл Верховцев.

– Слушай, да что мы мучаемся! – воскликнул Илья. – У тебя же в самом деле за домом пруд есть!

– Не пруд, а декоративная лужа. Он мелкий!

– Не такой уж и мелкий, метра полтора там точно будет, этого достаточно. Каменюку сейчас на шею ему привяжем – и туда. Если тело найдут, мы сделаем вид, что понятия не имеем, как он там оказался. Идиотизм, конечно, но это лучше, чем если труп обнаружат в твоей постели или в гостиной.