Мария Брикер - Фонарь Диогена

– Чай будешь? – спросила Зелинская, заметила у Ильи в руках пакет и нахмурилась: – Опять отраву небось приволок? Все тащите и тащите, а мне потом мучиться!

– Теть Нина, ну вы же знаете, – попытался оправдаться Шахновский.

Зелинская вздохнула.

– Ладно, на стол его положи, спрячу, пока Феликс не вернулся. В последнее время он сам не свой, психует по любому поводу, чувствую, вот-вот сорвется. Как я устала, Илья! Как я устала! – воскликнула Нина Павловна, приложив руки к груди. – Так как, чай будешь? Или, может, что покрепче?

– Нет, спасибо, тетя Нина. Я на минутку заскочил. Можно, я записочку Феликсу оставлю?

– Валяй, ручка и бумага в кабинете, – рассеянно сказала Зелинская.

Илья просочился туда, вытащил из-за пояса пластиковый пакет с пистолетом и, поглядывая на дверь, чтобы Нина Павловна не увидела, положил все в большой бумажный конверт, запихнул в ящик и оставил дяде записку.

– Теть Нин, помчался я домой. До свиданья. Передайте Феликсу, что я заезжал, – крикнул Илья с порога, мельком взглянул в комнату и присвистнул: – Ого! Я смотрю, вы интерьер поменяли, в комнате мебелишка новая и телик плазменный. Круто!

Нина Павловна вышла в прихожую.

– Это все Феликс, – сказала она безрадостно. – В карты выиграл.

– В карты? – удивился Илья.

– Ты же знаешь, он всю жизнь играл, но так, по мелочи. А недавно познакомился с одним человеком. Тоже любитель, но мужик денежный, играет только по-крупному. Они подружились, и он пригласил Феликса в какой-то клуб, где серьезные люди собираются, ставки там довольно высокие, но Феликсу пока фартит, – Нина Павловна сказала это так, словно сама в этот фарт не верила.

– Так это ж хорошо! – сказал Шахновский.

Азартные игры на деньги он не любил, но в здравомыслие дяди верил. Да, Зелинский всю жизнь играл, причем получалось это у него неплохо, ничего удивительного, что он решил заняться картами всерьез. Однако теперь ясно, что за бессонница мучает дядьку и почему он является на работу опухшим. В карты по ночам дуется, собака!

– Не знаю, что хорошего может быть в игре в карты! Лучше бы уж он пил, – сделала вывод Нина Павловна и открыла Шахновскому дверь.

Простившись с Ниной Павловной, Илья пулей вылетел из подъезда. Повезло, с удивлением отметил Шахновский, рядом с машиной никто его не ждал, чтобы навешать пендюлей за неправильную парковку. Пендюли за это дело Шахновский получал: впрочем, за правильную тоже получал, обязательно находился какой-нибудь жлоб, высказывавший претензии. Поэтому Илья с парковкой особо и не напрягался. Какой смысл, если в любом случае огребешь по сопатке?

Шахновский еще раз взглянул на часы: дорога от дома Никиты до хауза дядьки, поход в магазин и визит к Феликсу занял всего около сорока минут. Быстро он управился, с чувством удовлетворения подумал Илья. Конечно, неплохо было бы поговорить с Феликсом, обсудить с дядькой возникшую проблему, но хотя бы от пистолета он избавился, и то хлеб.

Лицо убитого Саши Зимина по-прежнему стояло перед глазами. Шахновский еще раз взглянул на часы и достал сотовый телефон – одному оставаться в эту ночь ему категорически не хотелось.

– А был ли мальчик? – простонала Вика, приподнявшись на кровати и заглянув под одеяло. – Киса, ку-ку! – под одеялом было пусто. – Нету… – вздохнула она и вновь откинулась на постель. Мутило, во рту ощущался сладковато-тошнотворный привкус, между ногами… Между ногами почему-то лежала подушка в пурпурной шелковой наволочке от «Le Vele». Как она там оказалась?

Вика переложила подушку под голову и страдальчески вздохнула, пытаясь припомнить события вчерашнего вечера. Вечер оборвался где-то на пути из ресторана в пафосный клуб, где проходил фешен-показ известного кутюрье и собирался столичный бомонд. Ехать не хотелось до тошноты. Коллекцию, в числе прочих моделей, демонстрировали две ее злостные подруги из агентства, Лена и Зойка, – тупые девицы, мымры крашеные, анорексички конченые. Где были глаза у этого кутюрье, когда он остановил на них свой выбор? Однозначно на заднице, пришла к выводу Виктория, погладила свой плоский шелковый животик и вздохнула. А счастье было так близко! Когда Каринка на прошлой неделе вызвала ее в свой кабинет для беседы и намекнула, что у Вики есть все шансы этот кастинг пройти, она чуть с ума от радости не сошла. Девочек кутюрье отбирал не только на один показ, он планировал затем прокатить их со своей коллекцией по Европе. Это был шанс! Возможность выбраться из дерьма и стать звездой, настоящей, а не дешевой моделькой, подрабатывающей съемками для идиотских журналов типа «Вязание на спицах и крючком». Вика снова поморщилась, вспомнив свой первый печальный опыт: фотограф изуродовал ее так, что даже близкие с трудом опознали, плюс плохое качество бумаги и кургузый лоховский свитер, который на нее напялили, – бубонистый грязно-розовый кошмар с дебильной цветочной аппликацией. Свитер к тому же кололся и был настолько душным, что визажист запарился убирать световые блики с ее лица. Напрасно старался: на фотографии лицо все равно блестело, а волосы, ее натуральные платиновые волосы, стали желтыми, словно перепревшее сено. Вика по сей день жалела, что не оторвала руки фотографу, а заодно и создателю вязаного шедевра.