Мария Брикер - Шарф Айседоры

– Ведьма! – буркнул Трофимов, отряхнул шапку от снега и с силой надавил на звонок облезлой двери квартиры, где проживала гражданка Лисицына. Дверь внезапно открылась, и на пороге появилась невысокая грудастая девица с растрепанными рыжими волосами до плеч. Одета она была в длинный черный балахон с золотой отделкой и восточные золотые тапки с загнутыми мысами. В руках она держала колпак и длинную стеклянную палочку с лохматым наконечником из разноцветного дождика.

– Угадал, касатик, – хохотнула девица.

– Что угадал? – не понял Трофимов.

– Ведьма я, – сказала рыжая и звезданула ему палочкой по лбу.

– Вы почему хулиганите? – оторопел Веня, пытаясь осмыслить происходящее.

– Ведьмы не хулиганят, они колдуют и ворожат. Глянь, какие ослиные уши я тебе уже наколдовала. Загляденье прямо! – рыжая указала палочкой на его русые кудри, и Трофимов непроизвольно пощупал голову. Девица заливисто расхохоталась, потешаясь над Веней, но вдруг резко посерьезнела: – Ладно, повеселились, и будет. Короче, проваливай отсюда, козел, пока я тебя на самом деле в жабу не превратила! Что вылупился, вали, кому говорю!

– Том, ты что там разбушевалась? – раздался из-за комнаты тихий женский голос, в прихожую вышла худенькая девушка в длинном вязаном свитере до коленей и белых носочках. Если бы не высокий рост, Трофимов подумал бы, что она китаянка или кореянка – из-за ее оливковой кожи, иссиня-черных волос и немного раскосых глаз.

– Иди в комнату, Ася! Я сама с ним разберусь.

– А кто это? – спросила худышка.

– Как кто? – на лице рыжей появилось недоумение. – Так это ж… Ой! Простите, ради бога! – вспыхнула она и прикрыла ладошкой рот. – Я вас с другим человеком перепутала. Аська у меня прячется от бывшего. Козлина он!

– Тома! – Ася облокотилась к стене прихожей, похлопала ладонями по тусклым обоям.

– А что, разве я не права? – возмутилась рыжая. – Ладно, молчу– молчу, – сказала она и вопросительно посмотрела на Веню.

– Я из милиции, – показал удостоверение Трофимов. – Вы Тамара Андреевна Лисицына?

– Я Лисицына. А что случилось? – сощурила глаза Тамара. – Вас случайно не этот гоблин послал? Если он, то лучше вам уйти. Я Аську в обиду не дам, так и знайте!

– Я совсем по другому вопросу, – успокоил Тамару Трофимов. – Мне надо с вами поговорить. Можно мне войти? – спросил он, отметив, что фамилия Лисицына, несмотря на огненный цвет волос, этой девушке совсем не подходит.

Лицо у Тамары было простоватым и открытым: курносый нос, темно-рыжие брови и ресницы, пухлые губы. А глаза у нее красивые, подумал Веня, смешливые и странные, желтые с зелеными искорками, как у кошки. Совсем не такой он представлял бывшую любовницу Минасяна. После характеристики Инны Тереховой Трофимов ожидал увидеть размалеванную рыночную бабищу, но Тамара Лисицына, хоть и была немного резковатой, но не производила впечатления хамки и истерички. Вполне милая девушка, веселая, только со вкусом у нее некоторые проблемы: перламутровая ярко-розовая помада на губах и цветочный запах духов – совершенно не вязалось все это в его воображении с образом огненной ведуньи-колдуньи.

– Ну, входите, – Тамара неуверенно отстранилась. – Что вам надо-то?

– Том, ну что ты человека в прихожей держишь? Проводила бы в комнату, чаем угостила, – упрекнула Ася и ускользнула в комнату.

Тамара придирчиво оценила чистоту трофимовских чоботов, вытащила из обувного шкафчика женские тапочки и поставила их перед Веней.

– Снимайте ботинки и в кухню проходите, – сказала девушка и удалилась, постукивая волшебной палочкой по стенам.

Трофимов разулся, сунул ноги в велюровое нечто с аппликацией в виде косорылых кисок и осмотрелся. Квартирка была малогабаритной двушкой: небольшая прихожая; справа дверь в одну комнату, куда ушла Ася; другая комната – прямо по курсу; в кухню, которая соседствовала с санузлом, вел маленький Г– образный коридор – не заблудишься, даже если очень захочешь, но Веня сделал финт ушами и осторожно заглянул сначала в одну комнату, потом в другую, где пряталась от своего бывшего подруга Лисицыной.

Ася, забравшись с ногами на диван, курила и пила дешевое вино из граненого стакана. Заметив Трофимова, девушка удивленно и вопросительно на него посмотрела миндалевидными глазами, которые он недавно принял за китайские.

– Заглянул, чтобы поблагодарить за гостеприимство, – подмигнул ей Веня, стремительно оглядев пространство.

Обстановка в комнате была бедной: старомодные дорожки на потертом паркете, комодики, белые кружевные салфетки, доисторическая швейная машинка в углу, сборная мебелишка – и никаких намеков на то, что в квартире прячется мужчина. На журнальном столике стоял фужер с отпечатком розовой помады на краю, к нему явно приложила губки Тамара, окурки в пепельнице однородные, в качестве закуски – шоколадка, сыр и яблоко, порезанное дольками. Бутылку открыли явно женской рукой, за зеленым стеклом в темной жидкости плавали крошки от пробки, сама пробка, вернее, то, что от нее осталось, лежала в пепельнице. Только бестолковые дамы способны так изуродовать пробку штопором. Значит, Минасяна здесь нет, но нельзя исключать возможность, что сердобольная Лисицына прячет его где-нибудь в другом месте.