Мария Брикер - Шарф Айседоры

Дело казалось простым, как пять копеек. Зотова уже и начальству доложила о результатах предварительного расследования. Оставалось вычислить убийцу. Из показаний свидетелей следовало, что любовники встречались около двух месяцев. Значит, совершенно точно общались по телефону. Даже в том случае, если номер поклонника зарегистрирован на другое лицо, вычисление убийцы не должно представлять особых сложностей. Завтра они получат расшифровку по номерам, пробьют всех, кто есть в списке, уделяя внимание в первую очередь тем, с кем общалась звезда в последнее время, и, считай, имя убийцы у них в кармане, оптимистично думала Зотова. Памятник надо поставить тому, кто придумал мобильный телефон! Свидетели; словесный портрет преступника у них есть, ориентируясь на него, убийцу вычислить будет несложно. Улик преступник оставил достаточно, чтобы потом суметь доказать его вину. Если он не ударится в бега, то скоро они и истинный мотив узнают.

Немного повеселев, Елена Петровна оторвала зад от кровати, привела себя в порядок: замазала тональным кремом синяки, надела блузку, выгодно подчеркивающую ее великолепную грудь, и вплыла из комнаты.

Павел торопливо паковал сумку, чтобы смыться и отвертеться от мероприятия. Удрать у него не вышло. С Варламовым они столкнулись нос к носу, когда сын открыл дверь. Иван Аркадьевич явился, как обычно, с букетом алых роз и полной сумищей деликатесов. Змей-искуситель! Только она решила на диету сесть и сбросить килограммов сорок-пятьдесят, – вдыхая аромат горячего французского батона, возмутилась Елена Петровна.

– Привет, – улыбнулся Иван Аркадьевич.

– Здравствуйте, – оторопело поздоровался Павел.

– Познакомься, Паша, это Иван Аркадьевич. Мой хороший знакомый. Он приехал помочь мне мебель двигать. Ты же не можешь, у тебя радикулит, – прощебетала Елена Петровна и ощутимо пихнула кулаком Павлушу в спину, чтобы он намек понял. Слегка не рассчитала силушку, Павел ойкнул и практически поцеловался с режиссером.

– В таком случае, не буду вам мешать мебель двигать, – хмыкнул Павлуша.

– Может, помочь вам сумку до такси донести? – спросил Варламов.

– Благодарствую, сам справлюсь. Вы, главное, мамуле подсобите. Короче, надеюсь на вас… Послушайте, а я вас, кажется, знаю. Вы Варламов? – уточнил сын. – Я все ваши фильмы смотрю.

– Приятно это слышать, – сдержанно отреагировал Иван Аркадьевич.

– Ничего себе. Мать, что же ты раньше не сказала, что замуж за великого режиссера собралась!

– Павел! – взвыла Елена Петровна, заливаясь кумачовым цветом с пяток до макушки, опозорил, говнюк такой. Ну и что теперь ей делать?

– Значит, ты согласна, радость моя? – подмигнул ей режиссер.

– Нет! – выпалила Елена Петровна и, схватив пакет с едой и цветы, унеслась в кухню.

– Уламываю ее уже год, – доверительно сообщил Иван Аркадьевич. – Упрямая у вас мамаша. Может, вы на нее как– нибудь повлияете?

– А у вас – серьезно? – спросил Павел.

– Серьезнее некуда.

– Тогда попробую, – усмехнулся Павел. – Но имейте в виду: если обидите маму, я не посмотрю, что вы известный человек.

– Обижать вашу маму я не собираюсь. Она само кого хочешь обидит.

– Согласен, она бывает невыносимой.

– Ужас, а не женщина!

– Не то слово – катастрофа!

– Поужинать останетесь?

– Я бы с радостью, но – тороплюсь.

– Тьфу на вас, – вышла из кухни Зотова и снова удалилась. Мужчины притихли, пожали друг другу руки и разошлись.

– Выздоравливайте! – запоздало отреагировал режиссер, наблюдая, как сын Елены Петровны бодро тащит свою тяжелую сумку к лифту: признаков радикулита заметно не было.

– Спасибо, вы тоже не болейте, – подмигнул ему Павел и скрылся в кабинке.

Иван Аркадьевич потоптался в прихожей, не решаясь пройти в кухню, а когда он, наконец, осмелился, то застал Елену Петровну, сидевшую на табуретке в позе королевы.

– А ты переживала, что мы не найдем с твоим сыном общий язык, – щедро улыбнулся Иван Аркадьевич. – Ладно, пойдем, родная. Хотелось бы до ужина управиться.

Зотова непонимающе моргнула.

– Что, так сразу? – смущенно переспросила она.

– А когда? После ужина тяжело будет. Боюсь, пупок развяжется, – Варламов хохотнул и погладил себя по животу.

Совсем не так она представляла себе романтику их соединения. Ни тебе комплиментов, ни многообещающих взглядов, ни клятв в вечной любви… Она почти настроилась, ноги побрила, а он взял и все испортил. Пупок у него, видите ли, развяжется! Козел старперский! Настроение у Елены Петровны испортилось до такой степени, что она чуть было не расплакалась.