Ольга Тарасевич - Ожерелье Атона

Испитое лицо отчима, ее вечный кошмар, призрак прошлого. Он вновь протягивал к ней руки… Крошить топориком его тело – какое наслаждение… Он получил по полной программе за все, что с нею сделал, так ему и надо, так скотине и надо…

После ареста адвокат честно предупредил: «Придется посидеть. Наши суды не выносят оправдательных приговоров по делам об убийствах с особой жестокостью при самообороне. Если бы еще было убийство по неосторожности с целью самообороны – можно было бы рассчитывать на отсрочку или условное наказание. Но твое дело так классифицировать нельзя. Какая неосторожность! Ты же отчима пошинковала в капусту. На учете в комиссии по делам несовершеннолетних состояла. И психиатрическая экспертиза не в твою пользу. Ты признана вменяемой. Мне врач говорил, что есть у него кое-какие сомнения. Но он считает, что лучше тебе на зону пойти, чем в больницу. Ты молодая, из зоны здоровой вернешься. А лечение в „дурке“ – оно бесследно не проходит, тебе же еще детей рожать. В общем, сразу готовься к тому, что несколько лет придется провести за решеткой».

С учетом всех обстоятельств суд дал ей всего два года тюрьмы.

До суда она находилась под подпиской о невыезде. Следственного изолятора удалось избежать, адвокат свое дело знал.

Как же страшно было представлять, что скрывается за словом «тюрьма»! Вроде и не хочешь думать на эту тему, а все равно думаешь. Наверное, там зэчки избивают друг друга. А ментам на все наплевать, защиты от них не дождешься. Еда плохая, сырость, болезни…

Может, на мужских зонах оно и на самом деле все так мрачно. Как в книгах, в фильмах. Женская тюрьма – тоже не курорт. Но жить там можно. Конечно, один раз пришлось в карцере посидеть. Расцарапала Верке лицо, хорошо так расцарапала. А чтобы не лезла ночью к ней под одеяло, ерунды всякой не говорила! В общем, в карцере посидела: холодно в камере, еда фиговая. Зато Верка больше не приставала, только смотрела на нее все украдкой, грустно смотрела. А так кормили на зоне нормально, сытно. На работу водили, рукавицы шить. Это тоже хорошо. Давит ведь барак на мозги, койки эти рядами, и все по сигналу, по команде. А контролеров девчонки любили. Дрались, можно сказать, за ментов, молодых, старых – без разницы. Главное – чтобы «залететь» получилось. На территории зоны находился дом ребенка. Зона в зоне, можно сказать. А на самом деле – вот там санаторий. Для деток в доме ребенка все условия. Пока беременная – кормят получше, передачи родственникам разрешают дополнительные присылать, свиданки дают чаще. А родила – тоже хорошо. К ребенку ходи хоть каждый день. А там и телевизор, и магнитофон. Многие поэтому и рожали. Чтоб было куда из барака убегать. Но она про ребенка и не думала. Какой ребенок – ей всего два года дали. А полгода еще «скосят» за хорошее поведение. Но болела. Болела часто. Устав бороться с вечными бронхитами, врач даже отправил ее с женской зоны в госпиталь. Там и мужчины лечились, отдельно, конечно.

И вот там-то ее как прорвало. Обычно она не откровенничала. Даже девчонки в бараке про ее дело подробностей не знали. А в госпитале как черт за язык потянул… Виктор Попов так романтично пробрался из мужского отделения к ней в палату. Среди ночи! И не лапал, не приставал, даже не намекал ни на что такое. Просто расспрашивал. И слушал. Как он слушал! Она и сама не заметила, как рассказала о том, при каких обстоятельствах появился тонкий белый шрам на щиколотке.

Рассказала – а потом безумно испугалась. За откровенность Виктор заплатил откровенностью. Больше она никогда не оставляла окно палаты открытым. От людей с таким прошлым лучше держаться подальше.

У нее получилось начать жизнь с чистого листа. Новое имя, другой город – да все изменилось. Только злополучный шрам остался. И единственный человек, знавший о ее прошлом.

«Никто ничего не должен узнать. Особенно с учетом того, что задумано, – твердо пообещала она себе. – Но надо поторопиться. Хотя я ума не приложу, как можно расправиться с профессиональным киллером!»

– И вот, вернувшись в шалаш, Исида с ужасом увидела, что ее ребенок задыхается и хрипит. Она поняла, что Гора укусил скорпион. В считаные минуты ребенку становилось все хуже и хуже…

Прислушавшись к дребезжащему с соседнего шезлонга голосу, женщина довольно улыбнулась. Хоть какая-то польза от занудного профессора, мешающего загорать всему пляжу своими россказнями. А может, это вариант? Надо попробовать…

Кондиционер в кабинете начальника службы безопасности «Aton’s hotel» Джамаля Фулани работал на полную мощность. Но после звонка с рецепции на лбу мужчины мгновенно выступили крупные капли пота.