Александр Горохов - Голый на маскараде

Но все и для всех прошло благополучно. Русская таможня вообще отнеслась к своим обязанностям с формальным равнодушием, а хохлы, хоть и надували щеки от важности, но времени для тщательного досмотра им явно не хватало, в основном они слегка потрясли Леню, Вику не будили, а на своих соплеменников и вовсе внимания не обратили.

Поезд вновь покатился к Киеву, Леня принял с попутчиками ещё по рюмке и те разом заснули – наступило расслабление после перенапряжения нервов, да и лошадиные дозы алкоголя дали-таки себя знать.

Леня встал и глянул на верхнюю полку – тут же глаза в глаза столкнувшись с Викой.

– Пронесло? – едва слышно спросила она.

– Что пронесло? – не понял Леня.

– У нас с тобой валюты до чертовой бубушки, могли быть неприятности.

Тонкостей этого замечания Лення не понял, поскольку и не знал, какие могли вознинуть неприятности с валютой: пронесло и черт с ними.

– Отнеси меня в туалет. – вдруг сказала Вика и Леня тут же просунул руки под её теплое тело и даже успел приподнять, когда она едва слышно засмеялась.

– Ленька, из тебя веревки вить можно. Не надо. Я не хочу. Ложись спать, завтра опять же нелегкий день. Но зато потом....

Она замолчала и прищурила глаза, лукаво глядя ему в лицо.

– Что – потом? – спросил Леня.

– А потом мы с тобой устроим свадебное путеществие, как я обещалась на твоей фирме. Все по настоящему. Хотя бы поиграем.

Леня почувствовал, что у него пересохло в горле и он сказал с неестественной улыбкой.

– Можно и не играть.

– Дурачок ты. – мягко ответила она. – Большой, здоровый дурачок. А если у меня уже муж есть?

– У тебя нет мужа. – сказал Леня, который просто не в силах был допустить такого безобразия.

– Правильно. Нет. Но был. Это теперь уже так далеко было, что и не разглядеть. Да утра, Леня.

– До утра.

А утро встретило их все той же московской жарой на перроне вокзала Украинской столицы и тоненькой, миниатюрной девчонкой, в легком прыжке кинувшейся на шею Вике.

– Вика, милая! Как я тебя ждала! Задержись хоть на денек! Я все сделала, ваш самолет завтра утром, но день ты со мной, хорошо?

На Леню девчонка метнула только взгляд, в котором никакого повышенного любопытства не было. Леня понял, что он был заранее представлен по телефону, видимо, как попутчик, охранник, сопровождающий – что уж там говорится подругам, чтобы не задавали лишних вопросов.

Вика приметно замялась, повернулась к Лене и пояснила.

– Это Марина, мы были в сборной команде...

– Ну да, да! – в том же радостном тепмпе затараторила девчонка. – Я всех наших вчера предупредила, мы тебя та-ак ждали! Все уже собрались!

– Хорошо. – понял Леня. – У меня здесь тоже есть приятель. Где и во сколько мы встречаемся?

Кончилось тем, что из рук Марины он получил номер телефона, по которому ему следовало позвонить в семь утра. Все же эта Марина была чуткой девочкой и сочла нужным пояснить.

– Вы за Вику не волнуйтесь, у нас в компании одни девочки, как и раньше было. Завтра будете в Греции, не беспокойтесь. «Команда молодости нашей» – все сделает для своих!

Леня не беспокоился, хотя никакого друга в Киеве у него не было. А потому он поначалу нашел Крещатик, потом – Киевскую Лавру, дважды перекусил в подвернувшихся кафе, а к ночи вернулся на тот же вокзал, где и просидел до утра – то подремывая, то выцеживая бутылочку пива, то совершая прогулки в туалет.

Ровно в семь утра он позвонил из телефона-автомата и ему было приказано стоять, где стоял – через пятнадцать минут появилась Виктория, они сели в машину и покатились на аэровокзал.

Все аэровокзалы одинаковы – если не по своей архитектуре, то по внутренней атмосфере. Всегда в них какая-то нервическая суета, перемешанная с токливым ожиданием, подавляемым страхом перед полетом, неестественные голоса информаторов из невидимых динамиков, безвкустные бутерброды в буфетах и непонятная чехарда букв-цифр на черном табло «прилета-отлета».

Леня загадал, что если его не схватят на контроле по выходу к самолету – то все в его жизни будет хорошо не только на текущий момент, но и до гробовой доски.

Когда они шли на паспортный контроль, Леня проговорил судорожно.

– Проходим врозь. Иди вперед, я отстану.

– Зачем?

– Ты что не понимаешь? Я же могу погореть.

– Сгорим вместе. – просто ответила она.

Через час с небольшим он погрузился в кресло салона самолета, закрыл глаза и стал ожидать взлета.

– Ты боишся летать? – удивленно спросила Вика.