Александр Горохов - Голый на маскараде

– Застолбил.

– Подарок пообещал?

«Подарком» в системе работы «Кураре» шифровалась взятка элементарная – её подсовывали главным врачам против договора на поставку препаратов: 10-15% от суммы поставки. И мзда эта порой была весьма солидной – коль скоро был большой заказ.

– Нет. – повинился Леня. – Он не из той породы, он бы меня с лестницы спустил.

– Много ты понимаешь в психологии! – фыркнул Куравель. – Всякий чиновник генетически закодирован на подарки! Ладно, вертайся до дому.

– Я тут ещё один армейский госпиталь присмотрел, там...

– Действуй! – оборвал Куравель. – Но поменьше занимайся психоанализом, а энергичней, по русски, прошибай двери «подарками»!

Добродушная до жалостливости Ирина Николаевна распросила Леню о житье-бытье и тяжело вздохнула.

– Что ты, что Вася твой и весь выпуск, ну, просто обманутое поколение. Поманили вас чужими идеалами западной идеалогии, а кроме как обокрали духовно, так ничего и не дали. Ведь и материально нынче только воры да бандиты сладко живут. Так, Ленечка?

– Так. – согласился он.

...Ни в какой госпиталь Леня не поехал – не было такого госпиталя. Зато свободных двух часов (при машине) хватало, чтоб навестить старика Коверкотова, раз уж он к себе призывал.

По дороге на Левобережную перегрелся мотор «волги» и заглох. Пришлось прижаться к обочине, открыть капот и положить на бензонасос мокрую тряпку. Густая жара на трассе зависла удушающим дымом выхлопных газов, асфальт плавился, многие водители сидели у руля в одних трусах.

Передохнувший мотор завелся и Леня добрался до знакомого двора уже без приключений. И как раз в тот момент, когда из своего дома показался Коверкотов – с рюкзаком за плечами и лопатой, замотанной в белую тряпку.

– Приехал? Послание получил? Молодец. – увидев Леню, сказал Коверкотов. – Ты на авто? Тем лучше, поедем, свершим обряд.

Леня не очень понял старика, но усадил его в машину, лопату и рюкзак положили на заднии кресла.

– Какой обряд и куда едем?

– Укажу. Давай прямо. О делах не говорим пока, момент серьезный.

– Как угодно.

Старик казался Лене сосредоточенным и печальным, к разговорам склонен не был и Леня не навязывался, решив, что время к тому придет.

По указанию Коверкотова она выкатились из Левобережной в направлении параллельном Кольцевой дороге – к Долгопрудному, но до него не доехали, через километр Коверкотов приказал.

– Направо.

Леня принял направо и не сразу разглядел, что едет по аллее большущего кладбища. Однако погост они прошли насквозь и оказались в небольшой роще.

– Стоп. – обьявил Коверкотов. – Здесь все и свершим. Он, конечно, как друг мне был, как человек, но среди людей хоронить не положено. С краю вполне достойно будет.

– Кого хоронить? – Леня так и не понимал ничего.

– Дорого товарища моего. Принца, пуделя.

Леня вспомнил мохнатый, истерично лающий комок шерсти и спросил.

– Подох ваш пес?

– Умер. – поправил Коверкотов. – Погиб на боевом посту, защищая хозяина.

Он аккуратно извлек из машины рюкзак с лопатой и пошел к опушке рощи.

Обряд похорон верного Принца прошел без затяжек и ненужных слов. Леня принял из рук Коверкотова лопату, быстро выкопал в мягкой земле яму сантиметров восемьдесят глубиной и на дно её уложили труп собаки, обернутой в шерстяной платок. Закапывал могилу друга Коверкотов собственноручно. Из того же он рюкзака достал бутылку самогона, спрыснул им могилу, приняли и сами по капле, после чего вернулись в машину.

– Совсем я один остался, Ленька. – печально сообщил Коверкотов. – А мне может ещё лет двадцать отпущено. Жить-то надо.

– Надо. – согласился Леня.

– Погоди, не трогай тачку. Постоим, погорюем, здесь прохладно... Ты не обижаешся, что я на допросе в МУРе такой спектакль разыграл? Сделал вид, что продаю тебя?

– Я так и понял.

– Надули мы ментов! – Коверкотов засмелся жестяным дребезжанием. – За тобой бандиты охотятся, ты это знаешь?

– Кто?

– Двое мужиков. У одного правый глаз не закрывается. И не открывается. Второй длиннорукий, что твоя обезьяна, присвистывает, видать переднии зубы выбиты. Припоминаешь таких?

– Нет. Не встречал. Но при чем тут я?

– Осведомлялись о тебе, едва ты от меня ушел. Одноглазый Принца убил для устрашения. Понял, что за публика?

– Ну?

– И к Лимоновой Ольге Федоровн интерес проявили. Хоть и не спросили ничего, но я почуял! – хвастливо закончил Коверкотов – Подождите, Василий Иванович, вы ж сказали, что даже имени её не знали!