Александр Горохов: Голый на маскараде

– Бандит. – согласиля Леня. – Открывай, грабить буду.

Старик захихикал, прикрикнул на шавку и впустил Леню в прихожую, где в нос ему ударил горячий сивушный запах.

– Самогонку гонишь, папаша? Дух у тебя в хате убойный.

– Принять хочешь? – ерепенисто спросил старик. – Могу и поднести стопарик. Меня за хобот не возмешь. Я заслуженный пенсионер.

– Это мне без разницы. У Лимоновой трубу прорвало, зальет тебя.

– А кто это – Лимонова? – прищурился старикашка, явно разыгрывая из себя дурачка.

– Да над тобой живет!

– Так ты впрямь водопроводчик? А докУмент имеешь?

– Имею, – ответил Леня и сунул старику под нос старый документ, где значилось, что Волохов Леонид Максимович работает в МОСГОРКАНАЛСЕТИ инженером по технике безопасности – была такая халтура у Лени года два назад.

Хозяину квартиры докУмента хватило.

На скудно обставленной, неряшливой кухне Леня убедился, что душевные увлечения хозяина угадал: на газовой плите стояла самая примитивная установка для перегонки браги – кастрюлька на кастрюльке с маленькой чашкой на дне нижнего сосуда. То есть, система перегонки «на конус».

– Как соседку наверху зовут, я не знаю. – толковал старик, наливая почти прозрачную жидкость из большой банки в граненый сткан. – Но баба она тихая. Я её каждый шаг сверху слышу. Гремит она в сутки только два раза. В одиннадцать вечера и в семь утра. Когда свой диван раскладывает. Бум! Значит спать отходит. Бум! Утром – значит на работу идет, постель прибирает.

– А сегодня утром ты этот «бум!» слышал?

– Сегодня? Не слышал. Сними пробу. – старик протянул стакан.

Пить понемножку Леня не боялся, даже когда сидел за рулем. Против запаха у него были американские таблетки «антиполицейский», к тому же с милицией у него всегда складывались добрые отношения.

– Точно она сегодня поутру диван не собирала?

– Что мне тебе врать? – обиделся старик. – Это ж и для меня сигнал и для Принца. Он всегда тявкает, когда этот «бум!» слышит. Ты погодь-ка...

Лицо старика сморщилось и без того узенький лоб поплыл под лохматые волосы, что явно означало повышенную работу мысли.

– Погодь-ка! А ведь и вчера вечером она диван не раскладывала! Ишь ты, то-то я чуял, что у меня каждый день начинается не так! И в субботу я ничего сверху не слыхал! Так значит у неё в натуре вода хлещет?

Разыгрывать из себя водопроводчика Лене уже надоело.

– Нет. Все в порядке. Сама исчезла. Мы в одной фирме служим.

– Чеж тогда врешь-то? – укорил старик. – Не пугай зазря. А что баба пропала, так это дело для демократии обычное. Прибили соседку.

– Как это – прибили?

– А что? Дама она видная, одевалась богато, гараж во дворе, без машины, правда. Вот какой-нибудь демократ-лиходей темной ночью и решил, что хороший куш с неё возмет. Хрясть по голове! Сумку взял! Тело обобрал! И деру! Очень даже просто!

– Просто, – Леня, не пытался установить виновность именно демократов в предполагаемом разбое.

– Во-во! Еще стакащку примешь?

– Нет. – отказался Леня. – Уж больно крепка.

Он солгал, напиток был очень слабеньким: старик экономил на сахаре. Сыграло свою роль и несовершенство перегона «на конус», решил Леня, но как оказалось ошибся – дед знал цену своему творчеству.

– Крепка! Мои дружки называют мою водочку – «двойной»! Она и есть «двойная»!

– Это как?

– По пользе, чувству и восприятию! – воодушевленно похвалился старик. – Если её круто вечером принять, то утром – похмеляться не надо!

– Вот как?

– Нужно поутру выпить стакан воды и моя любезная в брюхе вторично бродить начнет! Похмелку задарма получаешь! Потому и «двойная». Вникаешь?!

– Вникаю, – одобрительно кивнул Леня и вернулся к более существенной для себя теме. – А гараж Лимоновой во дворе?

– Кирпичный. Она его отстроила, а машиной не обзавелась. Крайний в шеренге, номер шесть.

– Ясно, дед. Значит, ты не слышал своей соседки с пятницы? Три дня?

– Я не считал. Наверное так.

Леня уже прикинул, что собранной информации хватит, чтоб развернуть её перед шефом и заявить, что на сбор этих данных ушел весь день.

– Ладно, дед. Будь здоров. – откланялся Леня, но тут старикашка оглушил его неожиданным заявлением.

– А труп я опознаю!

– Какой труп?

– Да соседки сверху! Я ж её хорошо помню, только имени не знаю. Видная такая! Фу-ты-ну-ты, ноги гнуты!

– Жива она, – ответил Леня. – Где-то пропадает по своим делам.

Старикашка коварно захихикал, шавка его вновь залаяла, Леня двинулся на выход, а изобретатель «двойного» алкогольного удара по мозгам прокричал вслед.