Татьяна Устинова - Тверская, 8

Заместитель признался, что не годится.

– Времена сейчас непростые, это всем известно, – поглядывая на собравшихся в кабинете, продолжала Марина Николаевна. – Нужно поддерживать людей, которым совсем несладко. И книги нынче недешевые!.. И если в прошлом году человек мог позволить себе купить книжку и этого не заметить – подумаешь, двести рублей, не деньги, – то сейчас никто особенно не размахивается. Если мы порекомендовали книгу, а она оказалась плохой, или покупатель ждал чего-то другого, или нам некогда было его выслушать, когда он объяснял, что именно ему нужно, это значит, что в следующий раз он в магазин не придет. И я надеюсь, это все понимают. Это все понимают?

– Эх, Марина Николаевна, – отозвалась смешливая Катя, – вы лучше скажите, когда времена были простые! И сейчас непростые, и пять лет назад непростые, и когда ремонт делали, были непростые, и когда у нас все витрины футбольные фанаты побили, тоже были непростые. Это какой год был, я не помню?

– Две тысячи второй, – буркнула Марина, – чемпионат мира по футболу. Не помнит она! Вот я его до самой смерти не забуду, этот чемпионат мира!..

– Да это я к чему, – моментально нашлась Катя, – это я к тому, что всегда что-нибудь случается, и всегда не вовремя! Вот сейчас кризис случился, и тоже не вовремя!

– Это точно, – согласилась Марина. – Сергей Иванович, не забудь мне показать, какие ты подарки придумал!

– Есть. Покажу.

– Значит, всем спасибо, все на рабочие места.

Время, оставшееся до появления генерального директора издательства «Слава» и неизвестных ей людей из Совета Федерации, Марина употребила на чтение бумаг, которые утром ей подсунула Рита.

Бумаги были как бумаги, ничего нового или необычного Марина там не вычитала. Непонятно, что именно понадобилось от нее Волину, да еще так срочно!..

Рита, несколько раз осторожно заглядывавшая в дверь, обнаружила, что Марина закрыла папку, и быстренько внесла поднос.

На подносе была большая чашка кофе и большой бутерброд.

– Я худею, – объявила Марина Николаевна, с вожделением поглядывая на бутерброд. – Ты же знаешь!

– Знаю, – согласилась Рита, подвигая бутерброд и чашку поближе. – Еще я знаю, что вам надо поесть.

– Мне надо похудеть.

– Я же не предлагаю вам торт!..

Марина взяла бутерброд, вздохнула и откусила изрядный кусок.

Стало так вкусно, что она даже зажмурилась.

Рита тихонько убралась за дверь праздновать победу. Если подсунуть Марине Николаевне бутерброд не удавалось, наступал небольшой локальный конец света. Она, некормленая, начинала капризничать, сердиться, чуть не плакать, жалеть себя и свою впустую пропадающую жизнь. В такие минуты с ней мог справиться только Матвей Евгеньевич, который ни капельки ее не боялся и сразу принимался кормить.

Поглядывая на бумаги, Марина медленно, смакуя, как будто это был бог весть какой деликатес, доела бутерброд и взялась за кофе. В конце концов, гадать, что понадобилось от нее одному из самых крупных в России издателей, – дело неблагодарное, и она стала думать о предстоящем юбилее магазина. Пятьдесят лет, целая жизнь!..

Юбилей, дело хлопотное и многотрудное, намеревались провести в два этапа.

Первый, для «высоких» гостей, в Третьяковской галерее, где будет организована небольшая выставка книг и фотографий, и еще что-нибудь веселое, шуточный аукцион, к примеру.

Второй, для «нормальных» гостей, книжников, коллег, партнеров в каком-нибудь ресторане или концертном зале, если подходящий ресторан не удастся сыскать!.. Места нужно много, народу ожидается масса, так что, пожалуй, найти будет сложно.

Марина точно знала – не только из русской литературы, но еще и из собственного опыта, – что самый лучший праздник тот, где гостям кажется, что увеселения, стол, развлечения и прочее не стоили хозяевам ни минуты внимания. Хорошо и весело как будто само по себе, гостям в радость, и хозяевам в удовольствие. Следовало организовать все так, чтобы не только всем хватило еды и питья и было удобно сидеть, но чтоб никто не искал гардероб, туалет, не мыкался с шубой в руках и туфлями в пакете, не зная, куда приткнуться, чтобы микрофоны «не фонили», чтобы музыка не слишком орала, чтоб подарков хватило на всех, чтобы было где покурить, и чтобы там, где курят, было на чем сидеть, и так далее, и тому подобное. Марина входила во всё, до самых мельчайших подробностей, советовалась, совещалась, уточняла, распределяла, выслушивала доклады и отправляла письма. Сотрудники обижались на въедливую начальницу – они и сами с усами, все могут, все умеют, научились давно, но она умела думать как-то так, как никто из них не умел.