Андрей Ветер - Я, оперуполномоченный

– Я тринадцатый, принимаю…

– Будьте осторожны…

Кучеренков и Литвинова шли довольно быстрым шагом. Женщина иногда останавливалась, что-то резко говорила Кучеру, он отмахивался, и они шагали дальше.

– Двадцать второй, я семнадцатый, принимайте груз возле булочной…

– Я двадцать второй, принимаю…

– Десятый, будьте готовы принять их в конце улицы…

– Вас слышу, мы уже на месте…

Смеляков напряжённо следил за продвижением Кучеренкова.

– Вот сволочь! Он будто специально ходит там, где побольше народу. Просто ныряет в толпу! Миша, ты видишь? – Виктор вытер вспотевшие ладони о брюки.

– Вижу, – сказал Самохин. – Надо было на выходе из кафе брать его.

– Там дети вокруг шныряли, – произнёс Климов. – Если бы он стрелять начал, то ужас что началось бы!

– Куда они идут?

– К нему на хату, наверное…

Когда Кучеренков замедлил шаги возле двери подъезда, одной рукой прижимая к себе Литвинову, в двух метрах от них остановилась двигавшаяся им навстречу плотно сбитая женщина с авоськой, в которой виднелся хлеб. Тяжело дыша, она расстегнула ворот и рукой отёрла шею.

– Это грузчица наша, – едва слышно проговорил начальник бригады, словно отвечая на застывший в глазах Смелякова вопрос.

Кучеренков потянул на себя дверь и вошёл в подъезд. Литвинова скользнула следом. Выждав секунд десять, в подъезд прошла и женщина с авоськой.

– Надо вызывать спецназ, – решил Смеляков. – В доме мы его сами не возьмём.

По радиостанции он связался с дежурным по МУРу.

– Кольчуга! Я пятьсот десятый! Передай пятьсот второму, что нужны тяжёлые!

– Вас понял, нужны вам тяжёлые, – отозвался дежурный.

– Двадцатый, я одиннадцатый, груз находится в квартире номер пятнадцать на третьем этаже…

– Понял тебя, одиннадцатый…

Виктор посмотрел на часы.

– Спецназ доберётся сюда минут через сорок. – Повернувшись к Самохину, он сказал: – Пойдём в подъезд. Мало ли что… Миша, позови Володю…

Вчетвером они неторопливо прошли в дом и осторожно поднялись к квартире пятнадцать.

Это был старый пятиэтажный дом, без лифта, с узкими лестничными клетками. В подъезде витал густой запах плесени и экскрементов, на грязных стенах всюду чернели пятна от затушенных сигарет, примитивные неприличные рисунки и криво выведенные матерные слова.

Климов и Самохин поднялись на пролёт выше и устроились на замусоренном подоконнике мутного окна.

Смеляков с Лукашиным заняли позицию пролётом ниже, чутко вслушиваясь во все звуки, разносившиеся по подъезду.

– Кто-то картошку жарит, – прошептал Лукашин, двигая ноздрями.

– Как ты сквозь здешнюю вонь картошку учуял? – так же шёпотом удивился Смеляков.

– У меня всегда было обострённое обоняние…

Наверху чиркнула спичка. Климов закурил. Самохин, осторожно ступая и стараясь не хрустеть попадавшими под ноги крошками грязи, спустился к квартире Кучеренкова и приложил ухо к двери. Затем перегнулся через поручни и посмотрел вниз, где ждали Смеляков и Лукашин.

– Вода в ванной шумит, – одними губами сообщил он.

– Вода?

– В ванной… – И так же осторожно Миша вернулся наверх.

– Мыться, что ли, собрались они? – спросил он приглушённо.

– Подмыться, – прошипел в ответ Климов и ощупал спрятанный под пиджаком пистолет.

– Резонно…

В эту минуту Сима Литвинова стояла в задумчивой позе, прислонившись к старому платяному шкафу спиной, и глядела на неприбранную кровать. Снятый плащ она держала в руке.

– Серёжа, – позвала она скрывшегося в ванной Кучеренкова.

– Чего? Сейчас я…

Он появился в комнате, оголённый до пояса. Вытирая вафельным полотенцем подмышки, он приблизился к женщине.

– Ты будешь мыться?

– Серёжа, ты непременно хочешь?

– Я соскучился, Сима, истосковался. – Он припал губами к её шее.

– Зачем нужна такая жизнь? Сколько ты будешь прятаться?

Он принялся торопливо расстёгивать её блузку, но никак не мог справиться с многочисленными крохотными пуговицами.

– Где ты такую дрянь отыскала? Что за шмотки?

– Самый писк, между прочим. – Её голос прозвучал тускло. – Ты в одежде никогда ничего не смыслил. Только на ценники смотрел.

– Сима, раздевайся! – Жадным поцелуем он заставил её замолчать.

– Хорошо, пусть по-твоему. – Она высвободилась. – Только быстро. Мне не хочется здесь оставаться. У меня сегодня не для нежностей настроение.

– Сима…

Она сбросила с себя всё и шагнула по направлению к ванной, но Кучеренков схватил её, крепко сдавив тонкое запястье.