Фридрих Незнанский - Ярмарка в Сокольниках

— Начальства понаперло — тьма: из МВД, из КГБ, из ЦК КПСС. Постояли, помолчали и велели кости понадёжнее закопать. Чтоб никто и никогда не откопал…

Меркулов по-прежнему сидел за столом и задумчиво чертил в дневнике следователя женский профиль с завитками у мочек ушей. Меня он как будто не видел, и я не знал, стоит ли нарушать его уединение. Вдруг из динамика над дверью послышался голос помдежа:

— Товарищ Меркулов, возьми трубочку, начальство из горпрокуратуры разыскивает.

Меркулов взял трубку, это был наш непосредственный шеф, начальник следственной части Пархоменко. Меркулов сидел ко мне в полуоборот, и я обратил внимание на паутинку морщин вокруг его глаз и раннюю седину на висках. Между тем он докладывал:

— Безусловно… Поставил в известность и КГБ, и МУР, и УБХСС… Уверен — через час мы будем все о нем знать… В первую очередь… Вы правы — через валютные отделы КГБ и УБХСС можно выйти на доллары. Но главная загадка — портфель! Не исключаю связи с иностранцами, совсем не исключаю… О, уже на контроле и в ЦК и горкоме. Что-то быстро, я вам скажу, Леонид Васильевич… Да, он мне очень даже помогает. — В этом месте разговора Меркулов неожиданно мне подмигнул. — Очень способный парень и, как говорится, подаёт большие надежды… — Это было явно обо мне. «Подаёт большие надежды» — комплимент малость сомнительный, но я все равно удивился, так как мне казалось, что Меркулов в ужасе от моих следственных талантов.

В кабинет вошёл Грязнов и сказал с татарским акцентом, явно копируя майора Сабирова:

— Дижюрная следоватил, на виизд!

— Ты это, Грязнов, серьёзно или шутишь?

Оказалось, очень даже серьёзно. Ровно в полночь, под звуки гимна Советского Союза, наша бригада в полном составе выехала в гостиницу «Центральная».

18 ноября 1982 года,

4 часа утра

— Давайте-ка, братцы-кролики, ещё раз прокрутим все с самого начала, — сказал Меркулов. — Попытаемся найти логическую связь между этими двумя делами. Всем хочется спать — понимаю, но завтра в девять… то есть уже сегодня, мне к руководству на ковёр, докладывать об этих убийствах.

Мы только что вернулись на Петровку из гостиницы «Центральная» и опять сидим за круглым столом в кабинете следователя. Мы — это Меркулов, Козлов, Рита и я. Панюшкин с Рэксом отсутствуют за ненадобностью. Ждём Грязнова — его вызвали к телефону. Наконец Меркулов обращается ко мне:

— Может, ты начнёшь, Александр Борисович?

— Хорошо. — Я откашливаюсь и выкладываю на стол еле видную четвертую копию протокола осмотра, что вёл в гостинице под диктовку Меркулова.

— Итак, все началось вчера поздним вечером. Около двенадцати горничная пятого этажа сказала дежурной администраторше, что в 547-м номере произошло убийство.

Факты, как мне казалось, я излагал сухо и деловито, стараясь подражать нашему начальнику педантичному Лене Пархоменко.

— Молодая, спортивного вида женщина, которую обнаружили мёртвой, в гостинице не проживала. Номер был забронирован постоянно на имя Виктора Николаевича Ракитина. Это узнал капитан Грязнов из картотеки администратора.

Грязнов был лёгок на помине — с озабоченным лицом он вошёл в комнату и, не прерывая меня, сел за стол.

— Горничная не видела, — продолжал я, — как женщина прошла в номер, вероятно, у той были ключи. Проходя по коридору, горничная услышала голоса из номера — быстрый женский, как будто в чем-то оправдывающийся, и настойчивый мужской — он все спрашивал о каких-то дубликатах. Она думала, что там постоялец и не придала этому значения. Через некоторое время, сидя за своим столиком, услышала странный звук, как будто ветром захлопнуло окно. Встревоженная неясным подозрением, горничная побежала к номеру, из которого выскочили двое мужчин. Их лица она рассмотрела плохо: в коридоре было не очень светло, и у одного на голову был накинут капюшон. Этот в капюшоне был атлетического сложения, второй — тоже не дистрофик, но ростом поменьше, брюнет в коротком клетчатом пальто. Лифта они ждать не стали и побежали вниз по лестнице. Успела заметить — брюнет держал в руках зелёную сумку с клапанами из валютной «Берёзки».

Окончательно встревоженная бегством неизвестных, горничная подошла к 547-му номеру и, заметив, что дверь приотворена, вошла внутрь. На широкой двуспальной кровати лежала женщина, именно та, что часто приходила к Ракитину. Женщина не двигалась. Дежурная решила, что ей дурно. Она тронула её, но тотчас отдёрнула руку — на белой кофточке под сердцем расплывалось кровавое пятно.