Ольга Володарская - Последнее желание гейши

– Ну чего ты ревешь? – с улыбкой спросила Мадам.

– Я не хочу с вами расставаться… Я так вас полюбила.

– Я тоже тебя люблю. – Хозяйка поцеловала ее в макушку. – И мы не расстаемся навсегда, так что хватит распускать нюни… – Мадам вытерла ее слезы пальчиком. – Не успеешь оглянуться, как мы опять встретимся…

Марго прижалась к ее груди и заревела в голос. Почему-то ей казалось, что они больше никогда не увидятся.

– Нельзя быть такой ревой-коровой, – пожурила ее Мадам. – Тебе предстоит сложнейшая операция, ты должна быть сильной.

– Я буду… Потом.

Мадам достала из кармана платок, наклонилась, чтобы вытереть им нос Марго. Когда она наклонилась вперед, вырез на груди углубился, и из него выскользнула толстая золотая цепочка с несколькими кулонами. Крест, иконка, оберег от сглаза и два ключа, побольше и поменьше, мелькнули перед глазами Марго и опустились на ее колени.

Мадам быстро убрала цепочку обратно под кофту, но даже мгновения оказалось достаточно, чтобы Марго узнала ключи… Один был от потайной двери, второй от банковской ячейки.

В этот миг она поняла все! Мелкие разрозненные кусочки фактов сложились в сплошной узор, образовав картину преступления.

Марго подняла лицо, взглянула в уставшие глаза Мадам и спросила:

– Это вы убили Афу?

Та медленно опустила веки, и из-под коротких белесых ресниц потекли слезы.

– Я так и думала… – прошептала Марго.

– У меня не оставалось выбора… Я не могла ей позволить ограбить моего Мотю.

– Вы позаимствовали у Саши пистолет, ведь так?

– Да.

– А потом, убив Афу, вернули… И чтобы он ничего не заподозрил, начали к нему приставать…

– Пока он отбивался от меня, я незаметно положила пушку на прежнее место.

Мадам встала, достала из шкафчика какие-то таблетки, бросила в рот две штуки, запила минералкой. Затем отставила бутылку, взяла в руки расческу, пригладила волосы. Руки ее мелко подрагивали, но слезы высохли, и лицо стало спокойным.

– Но как вы узнали, что Саша и Афа замыслили ограбить вашего мужа? – спросила Марго, глядя в отражающееся в зеркале лицо Мадам. – Они же так конспирировались…

– Двум цыплятам никогда не обмануть старую лису.

– И все же?

– Я давно подозревала Афу… Даже не так. Я знала, что рано или поздно она решится присвоить камни Моцарта. Уж такая он была… – Мадам опять села рядом с Марго. – Ты знала, что она ограбила собственных родителей? Нет? Так вот она это сделала. Украла деньги, вырученные от продажи дома – они переехали из деревни в город, хотели купить квартиру, но дочка стибрила всё до копейки и сбежала. После этого родители запили, и вскоре умерли… У Афы отсутствовало чувство благодарности, а что такое порядочность она и не подозревала… Ненасытность – вот главная ее черта. Ненасытность во всем: в удовольствиях, в сексе, в деньгах… Когда она сбежала из Германии, я помогла ей: спасла от Коня, позволила работать в «Экзотике», получая самый высокий гонорар, даже закрыла глаза на то, что она шантажирует своих бывших клиентов. Я думала, что если у нее будет достаточно денег, она не потянется за чужими. Но я ошиблась! То, что она имела, казалось ей мелочевкой. Ей нужны были миллионы, чтобы жить в роскоши, не задумываясь о заработке. И не в деревенском домике, как она говорила, а во дворце…

– Если вы так боялись за сохранность бриллиантов, почему не переложили их в другую ячейку или в сейф другого банка?

– Пароль и код шифра знали только двое: Моцарт и Афа. Я нет.

– Но вы могли рассказать ему о своих подозрениях относительно Афродиты…

– Я говорила несколько раз, но он мне не верил… Он был без ума от нее, это во-первых, а во-вторых, Мотя представить себе не мог, что кто-то решится его ограбить…

– А она решилась.

– Да. И не малую роль в этом сыграл Сашка. Он врал ей, что у него есть связи в преступном мире, что в Польше имеется приятель, который поможет обменять брюлики на деньги… А она, дурочка, верила…

– Но откуда вам известно об этом?

– Они встречались в ее апартаментах. Обсуждали свои планы тоже там. Они не догадывались, что я слышу все, о чем они говорят. И вижу все, что они делают. Им было невдомек, что существует не одно зеркало-окно, а два.

– И где второе? – удивленно спросила Марго.

– На потолке. Вам казалось, что это простое зеркало, а на самом деле с чердака открывался прекрасный вид на кровать. Моцарт любил смотреть сверху на любовные игры своих девочек Афочки и Кики. А чтобы кино было со звуком, вентиляционное отверстие вело туда же – на чердак. Именно из-за этого окна я поселила Афу в апартаменты Моцарта, чтобы быть в курсе.