Ольга Володарская - Последнее желание гейши

– Она хотела его. О чем сообщила в ту же ночь. Когда все разъехались, Марго уснула, а он собрался ехать к Афродите, Мадам завалилась к нему, чуть-чуть хмельная, прижала бюстом к стене и, целуя, полезла в ширинку. Он еле отбился, по его словам.

– Роковой, однако, парень, этот Саня Сергеев, – пробормотал Базиль.

– Только глупый очень…

– Почему? – не поняла Марго.

– Был бы умным, не стал бы покушаться на добро самого Моцарта. Даже если бы у них все получилось, они не смогли бы жить спокойно. Он должен был понимать, как-никак сидел, что наши воры предательства не прощают. Даже на Аляске нельзя чувствовать себя в безопасности, тем более имея такого сообщника, как Афродита. Я уверен, что она кинула бы его при первой возможности…

– А теперь ему предстоит расплачиваться за двоих, – сказал Базиль грустно. – Сообщница мертва, и весь гнев Моцарта обрушится на Сергеева.

– Чем ему это грозит? – спросил Митрофан.

– Смертью. Он это понимает, поэтому и сотрудничает с вами.

– Мы сделаем все, чтобы он остался жив…

– Его убьют, Митя. Куда бы вы его ни спрятали. – Базиль посмотрел сыну в глаза. – Так что можете вешать на него всех собак, он не жилец.

Видя, что у Марго задрожали губы, Базиль перестал вещать мрачные пророчества, и совершенно невпопад брякнул:

– Я завтра к приятелю поеду за лещами. Он заядлый рыбак, за городом живет, круглый год рыбу ловит… Обещал дать на жареху. – Он обнял Марго за плечи. – Так что завтра я тебя лещиками накормлю, с печеной картошечкой… Пальчики оближешь!

– Надеюсь, я в числе приглашенных? – плотоядно облизнувшись, спросил Леха.

– Какой разговор! Если хочешь, приходи вместе с женой… Посидим, по-семейному.

– Можешь и тещу прихватить, – пошутил Митрофан.

Леха засмеялся, закатив глаза, Базиль улыбнулся, только Марго сидела с каменным лицом: она никак не могла прийти в себя после слов Василия. Конечно, она знала, что Сашу посадят, и она нисколько не жалела его – каждый должен отвечать за свои преступления, но у нее даже мысли не возникало, что его могут убить в тюрьме…

– Что вас так расстроило, Маргарита Андреевна? – спросил у нее Митрофан, первый обратив внимание на ее застывшее лицо.

– Его правда убьют?

– Кого?

– Сашу. Сашу Сергеева…

Митя с укором посмотрел на отца, затем с деланной уверенностью заявил:

– Нет, конечно.

– Но Базиль сказал…

– Мало ли что он сказал! Вы слушайте его больше…

– Но он знает, сам сидел…

– Так это было почти пятьдесят лет назад! За это время многое изменилось… Это раньше зэки беспредел творили – за каждую малость под нож ставили, а теперь нет…

– Но…

– Никаких «но»! Сергееву ничего не грозит, кроме долгого тюремного срока, – подключился Леха. – Мы его к обычным зэкам не посадим. Для таких, как он, специальные тюрьмы есть…

– Они не обманывают? – чуть не плача спросила Марго у Базиля.

– Я слышал об этом… – Он опустил глаза. – И о том, что сейчас на зоне совсем другие законы, например, в наше время всех насильников опускали, а теперь, говорят, нет… – Базиль взял себя в руки, и смог посмотреть Марго в лицо. – Не расстраивайся ты из-за него так.

По лицу Марго потекли слезы.

– Мне его жалко, – сказала она дрожащим голосом.

– Ну хватит, не плач… – Базиль погладил ее по голове, чмокнул в мокрую от слез щеку. – Так хорошо весь день держалась, и нате, под вечер разнюнилась…

– Запоздалая реакция на стресс, – изрек Леха со знанием дела. – Такое бывает…

– Может, вы ляжете в кровать? – предложил Митрофан. – Вам поспать не мешает.

– Да, – она закивала головой. – Я пойду…

– Валерианки накапать? – участливо поинтересовался Базиль, помогая ей встать.

– Нет, не надо… У меня и так глаза слипаются… – Марго обернулась к Митрофану и Лехе. – До свидания. Спасибо за все…

Они синхронно закивали, по очереди пожелали ей спокойной ночи, а Леха еще и сладких снов, после чего Базиль увел ее в комнату.

Там она, не раздеваясь, рухнула на диван и в мгновение уснула.

День шестой

Митрофан, в майке и тренировочных штанах с оторванными лампасами, стоял у плиты. Он проснулся час назад, но все это время не завтракал – ждал, когда встанет Марго, чтобы поесть с ней. И вот, наконец, она пробудилась (он слышал, как девушка разговаривала по телефону), Митрофан начал готовить. Он решил сварганить яичницу с гренками, посчитав это блюдо самым подходящим для завтрака. Можно было, конечно, напечь оладушек или сварить молочную кашу, но ни того, ни другого он готовить не умел. Он, собственно, яичницу тоже ни разу не делал, но видел, как ее жарит отец, так что с процессом он был знаком, и надеялся, что ему удастся его повторить.